Четверо из пяти почтальонов, как выразился Грош, сошли до станции и теперь чаевничали в заваленной почтой каморке, которую в шутку называли комнатой отдыха. Агги отправили домой после того, как бульдога отодрали от его ноги. Мокриц решил угостить почтальонов корзиной фруктов. Корзина фруктов всегда кстати.

      По меньшей мере она произвела впечатление. Как и бульдог. Но часть писем удалось доставить, приходилось это признать. Приходилось также признать, что с многолетним опозданием, но все же почта пришла в движение. Оживление буквально витало в воздухе. И Почтамт больше не казался склепом. Сейчас Мокриц удалился в свой кабинет и занялся творчеством.

      – Чайку, господин фон Липвиг?

      Он оторвался от работы и увидел перед собой Стэнли со странным выражением на лице.

      – Спасибо, Стэнли, – он отложил перо. – Я вижу, на этот раз почти все осталось в чашке! Отличная работа!

      – А что это вы рисуете, господин фон Липвиг? – спросил юноша, вытягивая шею. – Похоже на Почтамт!

      – Верно подмечено, Стэнли. Это будет изображено на марке. Ну-ка, взгляни на остальные, что скажешь? – он протянул ему несколько рисунков.

      – Ого, да вы хороший рисователь, господин фон Липвиг. Так похоже на лорда Витинари!

      – Это однопенсовая марка, – объяснил Мокриц. – Я перерисовал рисунок с пенни. Городской герб на двухпенсовой, Морпоркия с вилкой на пятипенсовой, Башня Искусств на большой долларовой марке. Я еще подумываю насчет десятипенсовой.

      – Очень красиво, господин фон Липвиг, – сказал Стэнли. – Все в подробностях. Как маленькие картины. Как называются эти мелкие полосочки?

      – Штриховка. Чтобы сложнее было подделать. А когда письмо с маркой попадет к нам на Почтамт, мы возьмем наш старый штемпель и поставим печать на новых марках, чтобы нельзя было использовать их во второй раз, и…

      – Точно, они ведь, получается, как деньги, – бодро подхватил Стэнли.

      – Прошу прощения? – переспросил Мокриц и замер с чашкой на полпути ко рту.

      – Как деньги. Такие марки будут как деньги. Потому что марка за пенни и есть пенни, если так посмотреть. Вы в порядке, господин фон Липвиг? Вы какой-то странный сделались. Господин фон Липвиг?

      – Да… что? – спросил Мокриц, который уставился в стену с загадочной отрешенной улыбкой.

      – Вы в порядке, сэр?

      – Что говоришь? А, да, да, лучше не бывает. Хм… как думаешь, пригодятся ли нам марки подороже? За пять, скажем, долларов?

      – Ха-ха, да за такие деньги можно