Колокольчики Папагено. Леонид Бежин
Читать онлайн книгу.
же…
– Теплее, теплее.
– Бомж?
– Да.
Несмотря на то, что она получила определенный ответ, Полина Георгиевна смотрела на Жанну так, словно ровным счетом ничего не понимала.
– Ты всегда была с причудами, но чтобы… Или ты шутишь? – спросила она так, словно шутка, даже самая неудачная, была бы лучшим выходом из положения.
– Нет, у нас все серьезно, хотя в сущности ничего еще и нет… Серьезно в том смысле, что он философ. – Жанна почему-то сочла нужным улыбнуться.
– И ты этого философа к себе в квартиру потащишь? Да еще пропишешь, чтобы разом все потерять и самой оказаться на улице?
– Зачем ему квартира? У него есть уютный подвал.
– Все они так поначалу: у меня все есть, мне ничего не нужно. А затем оказывается, что очень даже нужно, только негде взять. – Полинька Сакс почувствовала, что разговор повернул не туда. – Ладно, прости выжившую из ума. Разворчалась тут, старая грымза… Расскажи толком, что за философ.
Жанна просияла оттого, что Полина Георгиевна вдруг изменила тон.
– Философ и писатель.
– Дал бы что-нибудь почитать, а то я Мопассана в пятый раз перечитываю.
– Нет! – Жанна убежденно отказала в просьбе, которую было так легко и при этом невозможно выполнить. – Еще не время… ну, это, как нулевой урок.
– А-а, раз так… – Полина Георгиевна, в прошлом учительница, посчитала, что из услышанного хотя и с трудом, но можно извлечь какой-то смысл. – В чем же тогда твоя задача?
– В том чтобы помочь… – решительно произнесла Жанна, а затем добавила с меньшей решительностью: – В служении…
Глава одиннадцатая
Барометр
Служение началось с того, что Жанна, управившись с цветами и сдав кассиру наличные, приезжала в подвал. Ставила свой кукурузник между гаражей, стучалась условным стуком в обитую клочками войлока, жестью, кровельным железом (явно содранным с крыши) дверь и ждала ответных шагов. По тому, какие были шаги, угадывала, как прошла ночь, бессонная, воспаленная или мирная и спокойная (легкие шаги и ее успокаивали, тяжелые, с пришаркиванием – тревожили).
Ключ в замке проворачивался два раза. Ее впускали (не спрашивали, кто), целовали, проводили сквозь висячие сады Семирамиды и усаживали на топчан, накрытый безрукавкой козьим мехом наружу. Некоторое время Жанна послушно сидела, вытянув перед собой ноги, разглядывала низкий потолок с цветами плесени и навернувшимися ржавыми каплями. Но затем спохватывалась: козий мех-то он приставучий, этак придется потом целый час снимать с себя прилипшие волосинки.
Да и пора кормить шейха и повелителя завтраком из двенадцати блюд. Ну, из двенадцати, пожалуй, слишком – так хотя бы сжарить оную из четырех яиц (слово яичница почему-то никогда не произносилось), посыпать мелко нарезанным луком и присовокупить некую, на пару взошедшую, именуемую котлетой (впрочем, и этого слова, будто сговорившись, избегали).
Оная и некая подавались к столу, расчищенному от всякого мусора, хотя мусор, разумеется, был ценнейший, дороже золота: