***

      До заката было ещё далеко, но путники решили по дороге всё-таки зайти к прорицательнице. Домик её нашли не сразу – в Малых Дровах говорили, что она живёт на самой окраине посёлка, а на деле небольшая бревенчатая изба стояла почти у опушки леса.

      Ронха внезапно остановилась. Остальные остановились тоже, обернулись.

      – Что случилось? – спросила Нарай.

      Но Ронха только головой помотала.

      Тальвин посмотрел сначала на неё, потом на домик прорицательницы. Прозорливо заметил:

      – Домой захотелось.

      – Ничего подобного, – возразила Ронха.

      Тальвин вздохнул:

      – Ты совершенно не обязана с нами идти. Никакого договора между нами уже нет, а если я использую «чёрный мешок»…

      – Только попробуй ещё хотя бы раз применить ко мне эту гадость! – рассердилась Ронха, и зашагала вперёд, да так резво, что остальным пришлось её догонять.

      Тальвин был прав. Домик прорицательницы был меньше, чем Ронхин собственный домик, но девичий виноград, деревянное разваливающееся крылечко и полянка перед этим крылечком воскресили в памяти самый родной для сердца уголок. И заодно почему-то – Коэспэнский холм на фоне голубого небосвода с укутанной в белые стены вершиной…

      На стук никто не отозвался, но дверь оказалась открыта.

      Приветливо скрипнув доскою порога, домишко впустил их в своё тонкостенное полутёмное нутро. Сеней здесь не было – сразу открывалась комната в форме неровного квадрата, по-старинному освещённая лучинами. Последнее оказалось очень кстати – ставни здесь были лишь слегка приотворены.

      – Простите… – негромко начала Нарай.

      – Да здесь я, здесь, – донеслось откуда-то. – Знала, что сегодня гости несвоевременно придут, но всё равно не успела подготовиться… Порой у меня со временем просто беда!

      Из глубин дома донеслись торопливые шаги, и вскоре в поле зрения появилась молодая женщина, поспешно заправлявшая светлые, с медным отливом, волосы под белый головной убор в форме бублика, с такой же, как у бублика, дыркой посередине – когда женщина слишком низко наклоняла голову, эту дырку становилось видно, и едва сдерживаемую шпильками копну волос на макушке – тоже. На женщине было длиннополое одеяние светло-зелёного цвета, расшитое кривоватыми ромашками, листиками и солнышками.

      Из далей соседних комнат донёсся мужской голос:

      – Я пока поищу Гальри.

      – Разумеется, давно пора! – крикнула в ответ женщина с бубликом на голове. – Только через чёрный ход иди, а то собьёшь мне тут всё… И по ушам ей, негоднице, дай, а то опять