Круговая подтяжка. Ирина Степановская
Читать онлайн книгу.
жизни, как и ты моей? Ты ни в чем не виновата.
Аркадий хотел еще сказать, что девятнадцать лет – это вовсе не мало. Что он сам в этом возрасте уже женился, а в двадцать стал отцом и кормильцем семьи, но посмотрел на Тину и ничего не стал добавлять. И вообще, его поразила произошедшая с ней перемена. В его представлении Тина была молодой, привлекательной женщиной, но сейчас перед ним сидел глубоко больной человек. Он не мог профессионально не оценить и расплывшиеся черты лица, и потухший взгляд, и дрожь некогда крепких пальцев. Но самое главное, что Барашкова поразило в Тине, – ее безжизненность, абсолютное равнодушие к самой себе и всему происходящему. Аркадия это напугало, и он решился спросить прямо:
– Скажи, я спрашиваю тебя не из любопытства, но как врач, что с тобой происходит? Ты чем-то больна?
Тина как-то потерянно усмехнулась.
– Спасибо, что ты спросил, хотя мне больше хотелось бы, чтобы ты сделал вид, будто ничего не заметил. – Она опустила голову, было видно, что ей совсем не хочется говорить на эту тему, но она поняла, что он не перестанет ее расспрашивать. – Да, я стала другая, совсем другая, Аркадий. – Тина все еще чувствовала себя не совсем хорошо, но опять улыбнулась. – У меня ничего не болит! Во всяком случае, на физическом уровне.
Ее напускная веселость могла бы обмануть кого угодно, только не Аркадия. Он хорошо ее знал.
– А выгляжу я так плохо, – продолжила Тина, потом сделала паузу, как бы размышляя секунду, стоит ли все-таки посвящать Барашкова в эту «страшную» тайну, но потом решила, что можно, – потому что уже не вижу для себя никакой необходимости жить. Ты, я надеюсь, не будешь возмущаться этими словами, надувать щеки и махать руками в знак протеста? Я не кокетничаю, мы слишком давно знаем друг друга. Это не игра, не шантаж, не каприз, это – глубокая депрессия, синдром, который лечится психиатрами. Но я лечиться у них не буду.
Аркадий Петрович потер подбородок.
– А почему? – наконец, не найдя ничего лучшего, сказал он, чтобы оттянуть время. – Они что, не такие же врачи, как мы?
Как назло, ни с одним по-настоящему хорошим психиатром он лично знаком не был. У больничного специалиста он и сам бы лечиться не захотел.
– Ты знаешь, – в первый раз за весь их сегодняшний разговор во взгляде Тины появилась искорка интереса, – мне даже любопытно наблюдать за собой. Представляешь, иногда я вижу рядом с собой Чарли! Как раз перед самым твоим приходом…
– Видишь во сне?
– Да нет, это не сны. Я не могу объяснить то состояние, в которое временами впадаю: бред не бред, галлюцинации не галлюцинации… Романтичнее всего будет сказать – грезы наяву.
– Романтику в нашей профессии лучше отбросить, – заметил Барашков.
– Я знаю, – согласилась Тина. – Но ты тоже пойми, в психушку ложиться не хочется…
Аркадий Петрович был опытным человеком и хорошим врачом. Он многое понимал. И слова Тины его, в общем, не удивили. Он что-то вроде этого и ожидал, но этого и боялся. Под маской депрессии может прятаться весьма серьезное, опасное, уже изученное, описанное,