Несколько десятков пехотинцев, в избитых панцирях и широкополых касках-капалинах, краснея от натуги, толкали и волокли громадные телеги, отчего-то не запряженные лошадьми. На их куртках виднелись нашивки дивизии с оскаленной мордой лесного зверя. Росомахи – как в народе называли солдат второй ударной, волокли фургоны обшитые листами стали, оставляя в земле глубокие рытвины от колес. Наконец, когда повозки, встали в одну линию, солдаты бросили снимать с них железные засовы, скрипеть щеколдами и греметь звеньями цепей. Как только последний замок был снят, они тут же бросились в рассыпную, спешно унося ноги за щиты стоявших рядом копейщиков. Створки дверей с противным скрипом распахнулись, и стоявшие вокруг до зубов вооруженные мужчины, боязливо поежились. Раздался тихий, но хорошо различимый рык, словно где-то вдалеке с горы сошел оползень. Послышался скрежет жутких когтей по металлу, и они вышли из своих укрытий, расправляя страшные перепончатые крылья. Железные фаланги кнехтов и пехотинцев боязливо затряслась, когда мантикоры, нагло облизываясь раздвоенными языкам и скаля хищные, кошачьи морды прохаживались мимо тесных построений. Чудовищный хвост, с хитиновыми пластинами и двумя ядовитыми шипами, похожий на гигантскую сколопендру, издевательски лязгнул по стене щитов, и несколько человек бухнулись на землю. Наслаждаясь тем, как люди трусливо шарахаются в стороны, кошмарное существо величаво подняло вверх голову с круто загнутыми рогами. Продемонстрировав всем два ряда кинжальных зубищ, мантикора издала оглушительный рык, словно извещая Пустоши о своем появлении. Почти два десятка существ, с косматыми гривами, острыми рогами и хитиновыми жалами, выползли из транспортных телег, везя на спинах своих погонщиков. Эскадра «Ужаснокрылых» – мужчины и женщины с суровыми обветренными лицами, были облачены в металлические нагрудники, и легкие рифленые каски. Их ноги были туго пристегнуты ремнями к сложным системам седел, с многочисленными сумками, подсумками и ножнами. Лорд Остин из дома Изенгрим – могучий старик с пышными седыми усами, приложил к губам металлический свисток и коротко дунул в него три раза. Руки погонщиков в перчатках без пальцев, синхронно легли на потертые ручки, что торчали из ошейников мантикор. Крылатые львы напряглись как взведенные арбалеты,