51 день сверхдлинного голодания. О чём и не подозревал Поль Брегг. Михаил Леомер
Читать онлайн книгу.
дабы дам посрамить. Но когда понял, что и для них дело давнее – комментарии датируются 2007 годом, решил, что не стоит ворошить прошлое. Да и порывшись в других форумах и увидев, что книгу читали многие и один из форумчан даже именует меня «доктором Леомером», успокоился. Но одно замечание разозлило меня всерьёз. «Есть ли у уважаемого автора личный опыт голодания длиннее 21 дня?» Ответить – то было нечего, этого опыта у меня действительно не было. И на столь жёсткий отпор я вовсе не рассчитывал. Потому такое, весьма активное неприятие, и стало для меня сюрпризом. Но позже я всё-таки понял, в чём дело.
Я преклоняюсь перед врачами. У меня самого мать была врачом от Бога. И за её самоотверженной, полной лишений, жизнью я наблюдал десятки лет. Она долго была единственным невропатологом на всю область и по должности большую часть жизни провела в самолёте, вылетая то в один посёлок, то в другой, где ей порой приходилось одной, без чьей либо помощи, спасать попавших в беду людей, буквально вытаскивая их с «того света».
Наблюдал я и за жизнью её коллег, которые могли сутками не отходить от умирающего человека и умудряться, всё-таки, выиграть бой со смертью в, казалось бы, безнадёжной ситуации. Поэтому преклонение моё перед врачами безгранично. Но даже у этих, святых с моей точки зрения людей, есть свои недостатки. И, как всегда, эти недостатки, есть продолжения их достоинств.
Врачей учат долго, семь лет, во всяком случае, раньше так учили. Количество информации, которое должен запомнить врач, огромно. Количество факторов, которое он должен учитывать, когда ставит диагноз, часто просто учесть невозможно, многое делается интуитивно. Но чего врач принципиально не должен делать – это импровизировать. Всё давно исследовано, всё расклассифицировано. Есть набор симптомов – синдром, есть показатели организма – результаты анализов. Практикующему врачу некогда думать. Нуждающихся в его помощи много, времени на постановку диагноза весьма мало. Некогда исследовать, нужно назначать лечение. Поэтому врачи современной медицины самые консервативные люди на свете. Врач и не должен думать. Он должен мгновенно, как хороший компьютер, перебрать симптомы болезни, выбрать подходящий набор и поставить диагноз. И тут же, с той же скоростью, подобрать подходящее лечение. А для того, чтобы ускорить дело, есть стандартные наборы и того и другого. Никакой самодеятельности, никаких нововведений. Всё предписано, всё стандартно.
Есть, конечно, и среди них небожители. Они работают в научных институтах, где опробуют и создают новые методики, придумывают новые методы лечения, разрабатывают новые препараты. Но если вы с ними поговорите, то и они пожалуются вам на непонимание коллег, на косность и неповоротливость медицинской науки, на трудности с внедрением совершенно потрясающих методов лечения в медицинскую практику.
Но есть одна прослойка медиков, которая по косности и консерватизму переплюнет и тех и других. Это – вузовские работники. Не практикующие врачи, которые иногда преподают в вузах, а исконные преподаватели. От медицинской практики они оторваны, за новыми