Где самолётов вьётся стая,

      В небесный омут улетая,

      Где пассажиров пёстрый рой

      И голоса наперебой,

      Где на экране вереницей

      Мелькают цифры и столицы,

      Где все бывают как-то пьяны

      И оживают чемоданы,

      Плывут по лентам, словно рыбы,

      Кто в Воркуту, кто на Карибы,

      В мельканье блузок, брюк и шорт

      Кипит, пыхтит аэропорт.

      А мы с приятелем на пару

      Пьём горькую у стойки бара,

      И ни от страха, ни от боли,

      А просто так, по доброй воле

      Усугубляем, точно впрок,

      И мир лежит у наших ног.

      Как муравейник – жизнь лихая,

      Аэропорт не отпускает.

      Кого-то любят и встречают,

      А нас никто не замечает.

      Красиво объявляют рейсы,

      Плывёт еврей в курчавых пейсах,

      За ним семейство – мал мала.

      И долгожданна и мила –

      Плывёт раскрашенная дива

      Периферийного разлива.

      Проходит женщина с плюмажем,

      Мелькают члены экипажей,

      Вдоль магазинов и витрин

      Вальяжно бродит армянин.

      Мы разошлись, казалось – мало,

      Нам третьего недоставало.

      Мы про своих не забываем,

      Надёжно время коротаем.

      Как стадион, где вечный спорт,

      Шумит, пыхтит аэропорт.

      По параболе лечу, по параболе,

      Шлю столицам привет деревенский,

      Вот и выпало петь нам в эфире,

      Дорогой мой Андрей Вознесенский.

      Уберём траекторию и манерность,

      Ваших слов бриллианты – по ветру вей.

      Ярким пламенем в зрачках разгорается верность,

      Одуревши поёт переделкинский соловей.

      Вы в пути уже долгом и длинном,

      «Обилечены», чтоб сесть в пятом ряду.

      Мир закручивается в паутину,

      И идёт за редутом редут.

      Гойя, Мэрилин – старушка история

      Разворачивает свой широченный зад,

      Вы не лезли в дороги проторенные –

      Шли своей, по жнивью, наугад.

      Обезумевший век – много паники,

      Схватка мертвенных сил в пустоте.

      Очервонились, вспухли лобазники,

      Были мальчиками – стали не те.

      Женщин бьют, с ними пьют одинаково.

      Они тоже готовы на раз

      От бессилия в морду по-всякому,

      Острой туфелькой промеж глаз.

      Отзывались