Дети Лавкрафта. КÑтлин Кирнан
Читать онлайн книгу.
когда я только-только поливал молоком хлопья, завыли, проносясь мимо, первые сирены.
Потом их будет больше. Потом только они и будут. Целыми днями.
После третьего проезда мама, выразительно глянув на отца, отправилась обычным своим путем к ветклинике, где собирались все.
То, что произошло, как узнали мы вместе со всеми, слушавшими новости по радио, произошло с Доком Брандом. А возможно, и с Роджером. Во всяком случае, пса там не было. Не попал он и под подозрение, если вообще пес может стать подозреваемым.
Чтобы уйти после окончания работы Доком Брандом, Роджеру пришлось бы воспользоваться ключами Дока Бранда либо от входной, либо от задней двери. Ни на той, ни на другой не было никаких щитков, на которые большой датский дог-переросток мог бы подналечь или куда мог бы просунуть свою морду. Не было поблизости и никакой собачьей конуры, через которую он мог бы пролезть.
А то, что выпало Доку Бранду… такое никак не могло быть делом клыков и когтей. Вообще-то, от Дока Бранда мало что осталось, но то, что осталось, было в основном размазано по стене. Рукой! И не просто абы как размазано к тому же. Осталось что-то вроде узора, вроде буквы, только вот из никому не известного алфавита.
Во всех книгах о нераскрытых тайнах «Убийство на псарне» (так его стали называть) обычно ставилось довольно высоко.
Не из-за счета жертв («одна»), а из-за других особенностей. И первая из них та, что Роджер, знаменито огромный дог, пропал. Тогда (и всегда после) очевиден был вопрос: Роджера вывели на поводке или его вынесли?
Некоторые полагали, что его украли, вроде как для пополнения чьей-то частной коллекции чучел. «Вот стоит большая-большая собака». Роджер был бы приличной диковиной для толпы зевак сразу после обеда. Сквозь пелену сигарного дыма, да после трех-четырех рюмок, да с огоньками, мигающими в его стеклянных глазах, он мог бы даже смотреться как живой, разве нет?
Однако как раз мама-то и указала нам, что это ахинея. Из Роджера никак не получилось бы добротного чучела. Не с его обритостью.
«А ну как и остальное его тело тоже обрили, чтоб в масть?» – с улыбкой предположил отец, потому как на самом деле ничего из этого не рвало ему сердце: в нем всегда находилось место для ревности ко всему под маркой «Док Бранд». Если верить маме, то вызывалось это тем, что у Дока Бранда профессиональный ранг был выше: «Д-р» побивает «Директора производства». Усугублялось дело и тем, что порой мама цитировала Дока Бранда при решении дел домашних. Чем подрывала отцов авторитет, делала его не столько хозяином дома, сколько просто мужчиной, оказавшимся в тот момент рядом.
За все последующие годы, к тому же принимая во внимание поведение Лауры под конец нашего супружества, я, как понимаете, должен был пораскинуть мозгами о поздних часах, когда мама частенько работала с Доком Брандом. И что эта работа могла бы за собою повлечь, а могла и не повлечь. Смогла бы или не смогла его койка в кладовой выдержать вес двоих людей – в движении.
И я гадал, задумывался ли о том же отец. Или надо ли ему было задумываться. Когда они развелись