Витек нашел глазами Стаса. Хозяин «Пагоды» поднимал штангу на бицепс. Гриф снаряда слегка прогибался под весом накрученных на него металлических дисков. Лицо Стаса было искажено гримасой злой боли, и страшно бугрились венами и каменным мясом его руки, грозя порвать лоснящуюся кожу.

      Зрелище было жутковатым – и в то же время странно, первобытно красивым. Не было сейчас в лице Стаса ничего человеческого. Это был зверь, далекий предок, поднимающий, опускающий и снова поднимающий свой жуткий сизифов снаряд с одной, только ему понятной целью.

      Витек оттянул было челюсть вниз, чтобы обозначить свое присутствие. И даже воздуха набрал, готовясь заорать сквозь грохот железа – вот он я, мол, звали? – но Александра шустро закрыла ему рот ладошкой.

      – Мму? – удивился Витек.

      – Нельзя, – прошептала она, тоже не сводя глаз с хозяина клуба.

      – Почему? – прошептал Витек, снимая со рта узкую ладошку.

      Ладошка была теплой, сильной и при этом удивительно мягкой.

      – Для него это момент высшего откровения. Как молитва для верующего.

      – Не понимаю, – пожал плечами Витек.

      Стас прохрипел что-то, попытался поднять штангу еще раз, не смог, бросил ее на пол, так, что загудели перекрытия, и зло вытер лицо распухшим бицепсом.

      – Теперь можно? – спросил Витек свою спутницу, но Стас уже и сам заметил посетителей и, опустившись на скамью для жимов, махнул рукой – подходите, мол.

      Витек внутренне напрягся. Не любил он таких вот покровительственных помахиваний – как собачку к миске позвали. Но вспомнил сестру и, скрепя сердце, повиновался. Стас сделал обратную отмашку – и Александра, беспрекословно развернувшись на сто восемьдесят, направилась обратно к лифту.

      – Пробовал? – вместо приветствия кивнул на штангу Стас.

      Витек покачал головой.

      – Зря.

      – А зачем? – пробурчал Витек. – Чтоб мясо наросло?

      Стас усмехнулся.

      – Ты присаживайся, не стесняйся.

      Витек сел на соседнюю