Очередное свидание превратилось в совет в Филях.

      Строили планы, решали, что делать и куда уехать. Уехать хотелось немедленно, сию минуту, забрать девчонок и бежать из опостылевшего городишки, от бесконечной зимы, от косых взглядов и всеобщего презрения – Симка превратилась в предмет сплетен и насмешек, почти как Моника Левински, которая считала оральный секс ухаживанием.

      Неожиданней всего оказалась реакция Алены.

      – Все. У меня больше нет подруги, – бросила в лицо Серафиме та. – Ты – предательница.

      – Что?! – опешила «предательница». В этом городе сумасшествие передается воздушно-капельным путем.

      – Ты предала наших парней, которые остались лежать там в горах. Или в плену.

      – Чушь какая! – Симка оглохла от обвинительного пафоса, перестала соображать.

      При чем здесь парни? Кого она предала? Значит, войне есть оправдание, а любви нет? Значит, лучше воевать, чем любить?

      Чтобы не разрыдаться на радость подруге, Симка побежала.

      …Теперь, согревая душу, как обиженный ребенок, обвилась вокруг любимого:

      – Давай уедем в Пятигорск.

      – Почему в Пятигорск?

      – Не знаю, была там в детстве, там природа красивая.

      – Лучше в Махачкалу.

      – Почему в Махачкалу?

      – Там ближе к моим.

      – Зачем тебе твои? – В голосе зазвучали ревнивые нотки.

      – Ну, так…

      – Нам никто не нужен, – поставила жирную точку Сима, – лучше давай уедем в Краснодарский край.

      – Хорошо, – уступил Руслан.

      Холодная муниципальная гостиница в районном центре, где укрывались от любопытных глаз любовники, внезапно показалась отвратительной ночлежкой, плечи затряслись. Симка спряталась в подушку.

      – Не плачь, – попытался утешить любимую Руслан, – все будет хорошо.

      – Руслан, ты не обманешь меня?

      – Нет, конечно.

      – Поклянись.

      – Клянусь мамой.

      МАДИНА

      Боль в ноге, хирург, четырехчасовая операция – все было задвинуто в дальний угол памяти.

      – Слышишь меня? Открой глаза, – тряс Антон бесчувственную роженицу.

      Не хватает только девочку в соседней комнате разбудить. Проснется, увидит мать, поднимет вой… Ему тогда вообще крышка.

      Симка открыла глаза, подернутые мутью, всмотрелась и поморщилась – с трудом, но узнала в незнакомце соседа:

      – Антон? – Посиневшие губы плохо слушались.

      – Антон, – мрачно подтвердил тот, дождавшись, когда взгляд соседки станет осмысленным, – теперь вот что, сестренка, еще раз отключишься – дети