Встретимся завтра. Владимир Мавродиев
Читать онлайн книгу.
Шура, я как младенца-то увидала, Нюсю вспомнила. Вот мать глянула б на тебя, вот порадовалась бы… – заплакала тётка. – Ню-ся… Где ж лежишь ты, сестрёночка? Как я тебя не пускала в пекло это, как берегла-а!.. Ой, Шура… дай мне вон капелек… на подоконнике… Прислал, не забыл ведь…
Мать Лохова в войну была санитаркой. Сначала здесь в селе, в эвакогоспитале, а потом ушла с эшелоном, оставив пятилетнего Шурку на руках дочки-семиклассницы, да и сестра рядышком была. В Польше погибла мать… «Я как эту Польшу услышу в телевизоре, так плачу», – часто говорила тетя Маня. Да и у самого Лохова упоминание о стране этой ничего, кроме памяти о матери, не вызывало. А показывали Польшу теперь три раза на день…
– Ну ладно, тёть Мань, согрей чайку, да пойду я.
Тётка, вздыхая, засуетилась вокруг новой газовой плиты – Лохов привёз в позапрошлом году, к юбилею, семидесятилетию тёткиному удивил, – успев, кроме чая, разогреть и мясца.
– Ешь, ешь… Пост-то, считай, кончился… Рожество завтра… Опять придешь в потёмках, а где в день перехватишь, тут теперь не столовка, а горе. Может, налить тебе стаканчик? Вон мороз на окне… Специально тебе купила. Принесли…
– Ох, знаю я твое «купила»…
Тётка по-детски опустила глаза, нагнулась к ведру какому-то.
– Да я ж немножко, Шур. Куда ни ткнись… Вот хоть и мясо. Даю Светке деньги-то, а она – кынвиртирумой нет, говорит, валюты? Вина, значит. Была б в магазине дешевле она, я б разве мучалась?
– Мучалась, мучалась бы! – засмеялся Лохов.
И сама тётка засмеялась. Подошла, к плечам прислонилась, обняла, значит.
– Хороший ты у нас, Шура… Ну ладно, вечером Рожество встретим, со звездой, за праздник не откажешься…
Лохов вернулся в сумерках, так и не поняв, зачем просили приехать его. Дело пустяковое было, совсем в селе специалистов не осталось, скоро прокладку в насос сунуть некому будет… Зашёл, правда, к старому дружку, теперешнему бригадиру, напомнить насчёт земли под картошку кое-кому из своих цеховых, – туды-сюды, и весна. Просидел часа два, один из которых Федька прожаловался на нехватку выпивки, а другой – закуски доброй. Жена от него ушла, сошлась в городе с шофёром каким-то, дети тоже кто где, и Федька бобылил уж года три, распустил всё хозяйство, встав на довольствие в столовку, откуда приходила к нему иногда молчаливая неместная женщина постирать маленько да прибраться… Землю Федька обещал лучшую и под это дело спросил, нет ли «чего» у тётки Мани. Лохов сказал, что нет, и засобирался.
Подходя к дому, он увидел, как из калитки вышел какой-то мужик с сумкой, быстро пошёл в темноту, кашляя и сморкаясь.
Тётка собирала на стол. Поблёскивал самоварчик – тоже подарок Лохова, горка помидоров солёных, груздей. На плите попыхивала сковородка. Не в центре стола, сбоку, стояла и бутылочка в окружении трёх стаканчиков, один из них был налит уже и прикрыт тонким кусочком ржаного хлеба – матери, значит, налила тетя Маня, сестрёночке…
Умывшись, Лохов сел у окна, включил телевизор.
– Щас, щас, Шура, вот сала ещё подрежу. Только принесли… соседка… давно