Дачу Акимыча ещё недавно мог бы и слепой летом быстро найти – по звукам. Вечно тут стоял разномастный гвалт: рычала, переходя на визг, пила-циркулярка, заезжал-уезжал мотоцикл, что-то колотили, жестяно отбивали, сгружали песок, кирпич или доски. А с августа начинала орать, будто испуская последний дух, «реактивная» акимычева соковыжималка самодельная: мужики подряжались на паях гнать яблочный сок, одновременно являвшийся, понятно, и извечным сырьём для «слёз Мичурина». Но шум на время стихал даже днём, и тем более ночью, а вот собачья брехня не умолкала тут почти круглосуточно.

      Сам Акимыч, военный пенсионер, слёг лет шесть назад, обезножел. Жене бы сразу и продать участок, но она, понятно, надеялась, что муж подымется, прождала года два, между тем дача без хозяина быстро померкла, заросла… Дети-внуки их жили в другом городе, и Акимыч решил тогда дело по-военному быстро и решительно. Вызвал к себе домой председателя, и они заключили договор: Акимыч сдаёт обществу в аренду бесплатную участок и, главное, большой, обложенный кирпичом вагон с электроотоплением – для сторожей, под склад и прочих дел. А общество снимает дачу со всех видов оплаты, проживающие и работающие поддерживают порядок, траву косят, грядки в зиму перекапывают, жена может приезжать и всем пользоваться, для неё остаётся их маленький домик. Ну и урожай, коль случится, можно