У дороги дуб зеленый

      Зашумел листвой каляной.

      Над землею истомленной

      Дождь собрался долгожданный.

      Из-за моря поспешая,

      Грозным движима подпором,

      Туча темная, большая

      Поднималась точно в гору.

      Добрый гром далеко где-то

      Прокатился краем неба.

      Потянуло полным летом,

      Свежим сеном, новым хлебом.

      Наползая шире, шире,

      Туча землю затеняла.

      Капли первые большие

      Обронились где попало.

      Стало тише и тревожней

      На земле похолоделой…

      Грузовик рванул порожний

      По дороге опустелой.

      Умер Ивушка-печник,

      Крепкий был еще старик…

      Вечно трубочкой дымил он,

      Говорун и весельчак.

      Пить и есть не так любил он,

      Как любил курить табак.

      И махоркою добротной

      Угощал меня охотно.

      – На-ко, – просит, – удружи,

      Закури, не откажи.

      Закури-ка моего,

      Мой не хуже твоего.

      И при каждом угощенье

      Мог любому подарить

      Столько ласки и почтенья,

      Что нельзя не закурить.

      Умер Ива, балагур,

      Знаменитый табакур.

      Правда ль, нет – слова такие

      Перед смертью говорил:

      Мол, прощайте, дорогие,

      Дескать, хватит, покурил…

      Будто тем одним и славен,

      Будто, прожив столько лет,

      По себе печник оставил

      Только трубку да кисет.

      Нет, недаром прожил Ива

      И не все курил табак,

      Только скромно, не хвастливо

      Жил печник и помер так.

      Золотые были руки,

      Мастер честью дорожил.

      Сколько есть печей в округе —

      Это Ивушка сложил.

      И, с ухваткою привычной

      Затопив на пробу печь,

      Он к хозяевам обычно

      Обращал такую речь:

      – Ну, топите, хлеб пеките,

      Дружно, весело живите.

      А за печку мой ответ:

      Без ремонта двадцать лет.

      На полях трудитесь честно,

      За столом садитесь тесно.

      А за печку мой ответ:

      Без ремонта двадцать лет.

      Жизнью полной, доброй славой

      Славьтесь вы на всю державу.

      А за печку мой ответ:

      Без ремонта двадцать лет.

      И на каждой печке новой,

      Ровно выложив чело,

      Выводил старик бедовый

      Год, и месяц, и число.

      И никто не ждал, не думал…

      Взял старик да вдруг и умер,

      Умер Ива, балагур,

      Знаменитый табакур.

      Умер скромно, торопливо,

      Так и кажется теперь,

      Что, как был, остался Ива,

      Только вышел он за дверь.

      Люди Иву поминают,

      Люди часто повторяют:

      Закури-ка моего,

      Мой не хуже твоего.

      А