А ночью ему тот же сон приснился. Или почти тот же, – в этом еще девица та была.

      Кричала ему, что и не такая она и убийца по сравнению со Стратом, готовящимся загубить тысячи безвинных душ, несущих этому миру прогресс и процветание. Не понял он ни того, ни другого слова, – и потому проснулся среди ночи с нестерпимой болью в голове. И больше уже не мог ни спать, ни работать. И только руки как бы молот сами искали.

      Он прошелся несколько раз по лаборатории, и каждый раз глаз цеплялся за знакомый предмет, но голова была забита совсем не тем. И добротно селилось в душе ощущение, что не сможет он отвязаться от той девицы.

      Тревожно заворочался в углу отец, – и Страт поспешно вышел наружу. Звезды, бесспорно, давали некоторое успокоение, но он давно отвык быть без дела. Где-то в деревьях уныло завывал ветер, нагоняя и без того вольготно чувствующую себя тоску.

      И все же он прогулял довольно долго. Только, когда продрог до мозга костей, он вернулся в лабораторию.

      И сразу же бросился в глаза… меч. Он висел на прежнем месте.

      Но тогда, какой же меч он бросил в Черпак? Черпак?

      Тут же нахлынули воспоминания о коротких обрывках нечаянно подслушанных фраз из разговоров Марика и Следопыта.

      Наверное, надо было выстояться тем знаниям, чтобы сейчас оформиться в неожиданное открытие.

      Сын Следопыта утонул в Черпаке, а через несколько дней Страта нашли в другом месте. Нет, так не бывает. И все же …. И все же Страт всегда знал про озеро Силы Черпак. А, когда он увидел то озеро впервые, то мог бы с закрытыми глазами показать, где и какой находится камень, ибо… грелся он на них в детстве после купания в Черпаке.

      А меч? Конечно же, не Лаки его сюда перенесла. Значит, там был другой меч. А этот?

      Этот всегда висел на этом самом месте. Вечно запыленный, поскольку к нему всегда боялись подходить, оправдываясь тем, что меч бьет их молниями.

      Страт был уже не так и молод, чтобы верить в разные россказни молодых ученых.

      Разумеется, меч не ударил его молнией. Страт любовно удалил всю, скопившуюся годами, пыль. Таких мечей он прежде не видывал: вся поверхность клинка была покрыта вязью замысловатого рисунка. А рукоять ….

      На рукояти, была щербинка. Точно такая же, как и на том мече.

      Страт метнулся к мечу, зацепился ногой за тонкую проволоку. Какая-то коробка с шумом упала на пол, и по полу с серебряным звоном рассыпались мелкие осколки стекла.

      – Кто тут? – Встрепенулся отец, – и в его руке тускло вспыхнул кристаллик.

      – А, это ты? – Отец зябко закутался в одеяло. – Что, не спится?

      – Не спится. Опять тот же сон приснился. – Он снова не сообщил отцу ни о Верике, ни о той девице.

      – Я не понял, что ты хочешь устроить. – Спросил отец, ставя на огонь чайник.

      – Я и сам еще не совсем понял. Получается, я