О странный идол мой, чьи кудри – сумрак ночи;

      Сливая дым сигар и муска аромат,

      Бедром эбеновым ты мой чаруешь взгляд,

      Саванны Фауст ты, дочь черной полуночи!

      Душе желаннее, чем опиум, мрак ночи,

      Губ милых эликсир, любви смертельный яд;

      Пусть караваны грез сзовет твой властный взгляд,

      Пусть напоят тоску твои цистерны-очи.

      О демон яростный! Зрачками черных глаз

      Не изливай мне в грудь своих огней без меры!

      Мне не дано обнять, как Стиксу, девять раз

      Тебя, развратница, смирить твой пыл Мегеры,

      Безумье дерзкое бесстрашно обретать

      И Прозерпиною на ложе адском стать!

      Когда она идет, роняя блеск огней

      Одеждой радужной, сбегающей волнами,

      Вдруг вспоминается мне пляска длинных змей

      На остриях жезлов, протянутых волхвами.

      Как горькие пески, как небеса степей,

      Всегда бесчувственны к страданьям и прекрасны,

      Как сочетанья волн в безбрежности морей,

      Ее движения всегда равно бесстрастны!

      В ней всюду тайный смысл, и все так странно в ней;

      Ее граненых глаз роскошны минералы,

      Где с взором ангельским слит сфинксов взор усталый,

      С сияньем золота – игра немых камней;

      Как блеск ненужных звезд, роскошен блеск холодный

      Величья женщины прекрасной и бесплодной.

      Твой вид беспечный и ленивый

      Я созерцать люблю, когда

      Твоих мерцаний переливы

      Дрожат, как дальняя звезда.

      Люблю кочующие волны

      Благоухающих кудрей,

      Что благовоний едких полны

      И черной синевы морей.

      Как челн, зарею окрыленный,

      Вдруг распускает паруса,

      Мой дух, мечтою умиленный,

      Вдруг улетает в небеса.

      И два бесчувственные глаза

      Презрели радость и печаль,

      Как два холодные алмаза,

      Где слиты золото и сталь.

      Свершая танец свой красивый,

      Ты приняла, переняла

      Змеи танцующей извивы

      На тонком острие жезла.

      Истомы