К нам в продленку возвращается счастливый Мухамед, у него родился здоровый первенец, но предупреждает, что скоро снова исчезнет – он возьмет две недели декретного отпуска, положенного для отцов. А сейчас он гоняет с нашими мальчишками в футбол. Пацаны уже соскучились по игре, почему-то без Мухамеда им было не так интересно играть.

      Мы с Саарой режем паприку и морковь на длинные палочки – была наша очередь готовить полдник.

      – Как там твиндер? Есть что новенького? – спрашивает она.

      Те, кому я в первый день написала: «привет», так и не ответили. Я разозлилась и удалила обоих. Еще трое висели без признаков жизни. Одному я написала: «Будем общаться или просто так висеть?» Он ответил: «Не успеваю всем писать». Я сначала сразу разозлилась, но потом трезво подумала: он мне ничего не должен, так же, как и я ему. И спросила снова: «Много пишут? Большая очередь?» Ответил: «Не то, чтобы очень. Но вообще-то я тебе все равно не подхожу – я тебя меньше ростом. Конечно, в горизонтальном положении это не так заметно…» Оказалось, что он в самом деле коротковат. Ниже меня сантиметров на пять. А я – женщина русская и обычно ношу каблуки. А так как с мужчиной я собиралась и в кино ходить, по выставкам, барам, а не только в постели лежать, то мы с ним распрощались, пожелав друг другу удачи.

      – Тишина. Как-то так странно, у нас происходят совпадения, а они молчат. Или переписка заканчивается на паре фраз. Я тоже иногда под настроение пишу шуточные приветы, но никакой реакции в ответ. Кто-то даже удаляется – видимо, большие проблемы с чувством юмора. Я не понимаю, зачем они здесь?

      Я реально не понимаю, зачем? Я сначала наивно предполагала, что на сайт знакомства люди приходят для знакомства, а сейчас уже не уверена.

      – Ничего, тут нужно терпение. Ты – женщина видная, яркая, тебе тоже не кто попало подойдет.

      Она достает хлеб и масло, раскладывает на столе. Да, вот такой сегодня перекус: хлеб и свежие овощи, а из жидкостей – разведенный концентрированный сок или вода. В дверь столовой заглядывает Зунг:

      – Можно запускать?

      – Давай, – разрешаем мы. И в дверь врывается голодная стихия.