Стрелки часов медленно передвигались по циферблату. Гулким тиканьем сводили с ума. Привстав, я вытащила из часов батарейку. В комнате наступила тишина, словно мир остановился, но остановилось только мое сердце. Секунда. И оно снова стучит: неровно, испуганно.

      Восьмой час. Стивена до сих пор нет. Думать не хочу думать о том, что он обещал вернуться к обеду. Я пыталась чем-то себя занять. Он и раньше опаздывал – внеплановые репетиции, выступления, совещания, – но не более чем на час, может, на два, а если больше, то звонил. Сегодня телефон Стивена не отвечал.

      Внутри, около солнечного сплетения, образовался тугой узел. Он напоминал камень, способный утянуть меня в бездну. Чтобы не сойти с ума, я принялась готовить ужин. Кухня в лучших традициях Голливуда: белые тона, лучшая мебель, лучшая техника, лучшие продукты. Картинка.

      Громкие крики с улицы мешали сосредоточиться: девушки, некоторые из которых, по моему мнению, во многом превосходили меня по красоте, стояли с огромными табличками и что-то кричали. Им невдомек, что Стив с утра работает в студии. Я прикусила губу. А может он с одной из этих красавиц… где-нибудь… в отеле… Я стала его первой ошибкой, необязательно, что последней.

      Чушь. Выброси из головы, Ари. Хватит.

      Я снова решила набрать его номер. Гудок. Еще один. Никто не отвечает. Руки дрожали. Что-то подсказывало – он вовсе не в студии. Мысли о возможной измене невыносимы. Не знаю, откуда появились эти мысли. Стивен никогда не давал поводов усомниться в нем. Но почему я нервничаю? Почему накручиваю себя?..

      ***

      Рэтбоун вернулся домой около одиннадцати вечера. Немного пьяный – чувствуется горьковатый запах хорошей выпивки, – но твердо стоит на ногах. Будто выпил для храбрости.

      – Извини, задержался. С группой ездили в один бар, отыграть концерт, – в коридоре объяснил Стивен. – Там плохая связь.

      – Ничего, – прошептала я. Ногти до боли впились в ладони. Физическая боль отвлекала, но недолго. Я скривилась.

      – Ари, – позвал Стив, не улыбнувшись, не поцеловав меня привычно в щеку. – Поговорим? – и повел на кухню. Взгляд потухших глаз остановился на тарелке с едой. Повесив пиджак на спинку стула, Рэтбоун сдержано кивнул. – Спасибо за ужин. Ты заботливая, милая девочка… – он замолчал и покачал головой. Тень серьезности пала на красивое лицо, состарив Стивена на пару лет.

      Я дрожала. Истерика, подступившая к горлу пару часов назад, вновь набирала обороты. Я сдавленно улыбнулась, теребя ворот майки.

      Стивен присел на стул, и я села напротив. Молчание резало слух.

      – Скажи, Ари, – его бархатный с южным акцентом голос звучал непривычно грузно, будто каждое слово – удар молотка. Гвозди в крышку гроба. –