Мне приснился кошмар. «Ты можешь оставить прошлое, но оно не оставит тебя». Среди ночи я вышла на балкон и долго смотрела вдаль, пока ветер развивал волосы и покрывал мурашками руки.

      Стивен хотел узнать о моем прошлом, но оно глубоко похоронено во мне. Я замуровала события предыдущей жизни, начала новую. Иногда воспоминания вырывались, как из ящика Пандоры, и мучили. Всё лучше, чем сказать правду и остаток жизни со Стивеном – насколько его хватит? год? месяц? неделя? – ощущать его жалость. Несколько минут панической атаки и я, вернувшись в кровать, заснула.

      Поэтому утром Стиву не удалось меня разбудить, и он ушел на пляж один. Я проснулась в обед, поела и вернулась в комнату. Липкое чувство от кошмара иногда держится сутки – царапины, нанесенные подсознанием.

      Комната на вилле похожа на номер отеля, и я без труда отыскала мини-бар, упрятанный в шкафчик из темного дерева. Содержимое приятно удивило: ром, коньяк, виски, портвейн, текила и водка. Пару минут я сидела перед открытым шкафчиком и смотрела на бутылки.

      Отвратительный запах, пожар в горле, головокружение. Алкоголь проник в организм. Половина бутылки. Пошатываясь, я доковыляла до балкона и смотрела, как Стив и Джер купаются в океане с моделями. Ощущение ненужности, сопровождающее меня всю жизнь, обострилось. Еще глоток. Бутылка рухнула на пол, чудом не разбившись о каменный пол балкона. Не помню, как я добралась до кровати.

      ***

      Стивен, разумеется, заметил, что мини-бар открыт. И нашел бутылку с остатками рома на балконе. Ничего не сказал. Следующую ночь я и Стивен провели на пляже. Романтичную, страстную ночь. Правда, слегка испортили ее разговором… Я сказала то, что сказала. Конечно, пожалела. Но я боролась сильнее, чем он думает. Чем он может себе представить. И ничто не заставит меня отступиться от моего решения. Либо Стивен любит меня такой, какая я есть, – беглянкой, вруньей, дурой – либо… либо жизнь – не миленькая сказка, а чувств недостаточно.

      ***

      С утра пятницы все носились как сумасшедшие: Джерад с записной книжкой, обзванивая друзей, Стивен за ним, ругая и умоляя не устраивать, как он выразился, «безумие»; Синди и Минди украшали дом и готовили вкусности. А я сидела в мягком кресле, поджав под себя ноги, пила глинтвейн и наблюдала за всеобщей истерией.

      Я вновь думала о том, что будет, когда мы вернемся в Лос-Анджелес. Если Стивен Рэтбоун сжалится и оставит мне квартиру, я всё равно не смогу платить за аренду, не смогу работать из-за того, что не имею образования, не смогу учиться, потому что кончится виза. Сидеть на шее у Рэтбоуна всю свою жизнь? Отвратительно. Но от мысли вернуться в Москву меня трясло. Я не видела никакого выхода.

      – Ты мне, черт возьми, не друг больше! – послышалось из холла.

      Стивен влетел в гостиную и в упор посмотрел на меня.

      – Хоть