Опоздавшие на поезд в Антарктиду. Наталья Труш
Читать онлайн книгу.
было особенно темно, никаких фонарей, только под козырьком у входа тусклая лампочка, не дававшая света.
Ветер свободно гулял по парку, гнул деревья, свистел в арках дворца. Он вымел весь снег, обнажив открытые пространства и траву, которая не потеряла зеленой окраски. И зима не зима, если нет снега! Это хорошо еще, что температура минусовая. Был бы плюс, так еще бы и грязи помесили от души.
Аня снова постучала условным стуком, и тут же услышала торопливые шаги. Засов заскрипел ржавым по ржавому, и от этого царапающего звука у Ани мурашки побежали по спине. Ужасно противный звук: будто кто-то шкрябает железякой по чугунной сковородке.
Дверь отворилась, и Аня протиснулась в тесный темный коридор. Дверь захлопнуло порывом ветра, и засов заехал на место. Аня не двигалась. Илья аккуратно смахивал с ее кроличьей шубки запутавшиеся в меху снежинки – с рукавов, воротника. Волосы, выбившиеся из-под вязаной шапочки, тоже были усыпаны сухими снежинками, и их Илья аккуратно снимал, чуть не по одной, и они таяли в его горячих пальцах.
– Курсант Покровский! – шепотом сказала Аня. – Вы меня долго будете у порога держать?! Илья! Я и так замерзла, а ты еще меня в этом холодном курятнике держишь! А обещал чай с зефиром!
Обещал! На зефир в шоколаде, на оранжево-коричневую коробку этой вкуснятины, Илья потратил почти половину своей курсантской зарплаты. Он получал в месяц три рубля пятьдесят копеек, а за зефир отвалил полтора рубля. Пришлось переплатить, потому что достали ему дефицитную коробочку «из-под полы». У курсанта Ефремова, носившего кличку Высоцкий – он все песни этого запрещенного, как говорили про него – «блатного», поэта и певца знал, – была подружка, мамаша которой работала в магазине. Через нее и доставали зефир в шоколаде, чтобы не стоять в очереди из ста человек.
Чай вахтенные курсанты потихоньку кипятили самодельным кипятильником в пол-литровой банке. Как только вода вскипала, прямо в банку кидали щепоть чаю индийского – «со слоном», накрывали банку газетой и спустя пять минут разливали по стаканам душистый напиток.
А когда удавалось разжиться банкой растворимого кофе, то это был просто праздник живота. Банка стоила шесть рублей, и чтобы ее купить, скидывались несколько человек, а потом растягивали удовольствие, экономя ароматный порошок. Самое вкусное вечернее лакомство – стакан черного растворимого кофе и половинка мягкого бублика с маком! Половинку бублика аккуратно пилили ножом вдоль и смазывали внутри маслом. Да погуще! Вот это праздник!
А зефир в шоколаде – это не просто праздник, это счастье.
– Ты ешь зефир, не смотри на него, – поторапливал Аню Илья и делал страшные глаза Высоцкому, который нагло сел им на хвост и жрал уже третью зефирину. «Вот паразит! Можно подумать, что я тут для него старался!» – подумал про приятеля Покровский, а вслух сказал:
– Саня, иди-ка, прогуляйся по этажам, все-таки дежурство, а не курорт!
Ефремов с шумом втянул в себя остатки чая из стакана, облизнулся, кинув взгляд