Днем полет птиц всегда кажется бесцельным, но к вечеру движения их становятся целенаправленными. Они летят к чему-то. Так же, может быть, и с людьми, достигшими вечера жизни… Бывает ли у жизни вечер?

      Самое сильное сожаление вызывает у нас чрезмерная и ничем не оправданная стремительность времени… Не успеешь опомниться, как уже блекнет молодость и тускнеют глаза. А между тем ты еще не увидел и сотой доли того очарования, какое жизнь разбросала вокруг.

      Вечерние часы жизни могут быть даже самыми прекрасными, подобно тому, как красивейшие лепестки цветка распускаются последними.

      …С возрастом тишина становится подругой человека.

      Конечно, у природы свои законы, тело изнашивается, ветшает; но я встречал не раз и знавал старых людей, веселых, дерзких, не растерявших смелости своего утра.

      Есть прекрасные деревья, которые до самых морозов сохраняют листву и после морозов до снежных метелей стоят зеленые. Они чудесны. Так и люди есть, перенесли все на свете, а сами становятся до самой смерти все лучше.

      Когда в старости человек становится мудрым и нравственным, ему, вероятно, бывает стыдно вспоминать свои былые поступки, шедшие вразрез с предписаниями нравственности и мудрости. Слишком рано или слишком поздно. Середины нет.

      Словно те старые люди, которые, живя в большом доме, некогда полном жизни и голосов, сужают свое жизненное пространство сначала до одного этажа, затем до одной комнаты, затем до самой крошечной из комнат, которой и ограничивают свое существование, – живут, замуровав сами себя, в ожидании неизбежного переселения в обитель еще более тесную.

      Бывают такие несчастные существа (и их множество в нашем машинизированном обществе), которые в том обществе, когда пора уходить на покой, лишившись своих подпорок, читай – своих привычек, разом рушатся, как отсыревшая штукатурка.

      В определенном возрасте столкновения между людьми начинают осложняться борьбой со временем. И это уже безнадежно.

      У старости есть свои удовольствия, не меньшие, чем удовольствия молодости. Старость находит удовлетворение в собственной совершенности. Она сбросила путы эгоизма. Душа, наконец-то ставшая свободной, радуется быстротечному мгновению, но не молит его помедлить.

      В пятнадцать лет я обратил свои помыслы к учебе. В тридцать лет я обрел самостоятельность. В сорок лет я избавился от сомнений. В пятьдесят лет я познал волю неба. В шестьдесят лет я научился отличать правду от неправды. В семьдесят лет я стал следовать желаниям своего сердца.

      Когда женщине стукнет тридцать, первое, что она начинает забывать, – это свой возраст; в сорок он уже совершенно изглаживается у нее из памяти.

      Будем держаться всегда сообразно с возрастом