– Мы уже почти 10 минут этим занимаемся, я это себе не так представляла.

      – Как и я свою первую жену. Играйте!

      Мэнни был не таким как все. Таких, как он каждый день не увидишь. Я видел его каждый день.

      Мэнни, работай со мной, и я сделаю из тебя звезду, понимаешь? Самую волосатую звезду во всём Млечном пути!

      Да, ты подарил мне всё, что можно купить за деньги. Я спал на атласных простынях, ел рифлёные чипсы из серебряных чаш, разъезжал по всему городу на такси, но есть вещи, которые нельзя купить, такие как любовь, которую я нашёл в маленьком книжном магазине на Рассел-Сквер. Да, любовь. Ну, не то чтобы любовь, скорее свободу. Ну, не столько свободу, сколько сердечную доброту. Ну, может и не сердечную доброту, или свободу, или любовь, но меня никогда не заставляли спать с иностранными бизнесменами.

      Мики Рурк сделал очередную подтяжку. Уже похож на собственные штаны.

      Видите? Я не могу играть. Даже если бы у меня было 50 пальцев и миллион лет свободного времени, всё равно бы не смогла.

      – Моё семейство обучает игре на фортепиано уже 200 лет. Из всех моих 13 сестёр и братьев, я единственный был послан обучаться. Остальные остались в юрте.

      – Я серьёзно. Хочу пожить.

      – Это и есть жизнь! Мы страдаем, надрываемся, умираем, вот и всё.

      – Дурацкое фортепиано.

      – Вы будете заниматься весь вечер, поклянитесь.

      – Клянусь.

      – Я приду завтра, и буду приходить каждый день, пока вы не научитесь играть.

      – Что будешь делать со своим свободным временем?

      – Даже не знаю. Долгие ванные, заплету бороду, расплету.

      У Френ ничего не получится, ты загубишь свою жизнь, а я умру в одиночестве, вверх ногами на полу сортира пивной.

      Посмотри на неё, у неё совершенство из ушей прёт.

      – Вы едите? Я ем. Может, как-нибудь поедим вместе в одной комнате?

      – Ну…

      – Вы заняты. Наверняка встречаетесь с кем-то из миллионов своих друзей. Ну, ничего.

      Только посмотри на неё. Уверен, что она моет волосы в горных ручьях и молоке.

      Мне приходиться играть эту роль отчуждённого гения. Она сильно разочаруется, когда узнает, что я отчуждённый дрочун.

      Скоро придёт Иосиф, он опять схватит меня за лицо, и мои мозги вытекут через нос.

      Она даже не потеет. У неё что, нет гланд?

      – Так, если я тебе скажу, что стены моей квартиры на самом деле сдвигались, ты решишь что я странная?

      – Нет, я попрошу тебя прийти присмотреть за моими маленькими детьми.

      – Если не веришь, можешь сам прийти понаблюдать за стеной.

      – Не смеши меня, мы будем сидеть тут, наблюдать за термометром. Так ведь, Бернард?

      – Не знаю, невозможно выбрать – стены, термометры…

      Остаётся только надеяться, что когда я подброшу монетку, она взорвётся и убьёт меня.

      Хватит! Я заведу