Правда, я не уловила смысл и читала плохо. Меня скорее интересовали странные буквы с закорючками и палочками сверху. Я принялась их изучать, как вдруг погасли свечи. «Какого чёрта?» – возмутилась я. Всё вокруг погрузилось во тьму, и только яркая вспышка молнии сквозь окно освещала комнату. Я слезла со стула и наощупь пробралась к столу, на котором стояли две свечки. Нащупав коробок, я тут же успокоилась и, чиркнув спичкой, прокричала: «Да будет свет!» Через минуту все свечи горели. Я, прихватив одну свечу с собой, поставила её на полку, а спички бросила в карман на всякий случай. Дождь хлестал по окнам, гроза не собиралась отступать и пугала громом. Я вздрагивала каждый раз, когда электрический разряд безжалостно рвал небо. «Откуда только берётся такая непогода?» – Я быстренько перекрестилась.

      Как кстати мне явилась неожиданная мысль, а что, если пойти на кухню, и заварить себе зелёный чай с лимоном (мой самый любимый напиток), и за чашкой скоротать своё одиночество. По моим наблюдениям, чай был главным напитком одиноких людей. Он успокаивал. С огарком в руке я спустилась вниз по тошнотворно скрипучей лестнице, просеменила на кухню и зажгла одну единственную керосиновую лампу, которая бесхозно пылилась в углу. Потом поставила чайник на горячую печку и обождала несколько минут. Как только вода закипела, я приготовила себе мой любимый ароматный напиток. С чашкой и свечкой в руках я вернулась в спальню, продолжая наводить порядки и пересматривать книги Аннет. У неё пылилось много разных безделушек на полке. Некоторые из них были подарены, остальные куплены или найдены. Иногда я над ней подшучивала, что она, как бродяга, собирала весь хлам и несла его в дом.

      В комнате было всего одно напольное зеркало времён Людовика XV, и оно стояло в не очень удобном месте, так что я всегда пугалась, когда видела в нём своё отражение. И даже если я стояла к зеркалу спиной, со мной играло воображение, и я представляла, как самой себе дышала в спину. При этом я не оборачивалась, а судорожно бросала взгляд через плечо или смотрела мельком в сторону, чтобы краем глаза уловить хоть что-нибудь. Мне надоело капаться в книгах, и я опять взялась за рукопись. От букв перешла