В любви и боли. Прелюдия. Книга первая. Евгения Владон
Читать онлайн книгу.
Я тоже подняла к его глазам свой абсолютно ни к чему не причастный взгляд скромной пай-девочки.
Прочесть что-либо в этих чертовски притягательных ониксах с оттенком бурого гагата в темноте и крепкого золотого бурбона под ярким светом (чёрт, меня уже заносит!) было пока невозможно. Как будто их хозяин обладал завидным самообладанием видавшего виды пофигиста или же являлся каким-нибудь социопатом, большая часть чувств которого была атрофирована ещё при рождении. Хотя, я предпочитала склоняться к версии о врождённой атараксии (но можно и приобретённой – я нисколько этому не возражала). Он не дергался и не нервничал, он не боялся того, что с ним, возможно, здесь могут сделать. Он вообще был спокоен, как слон, в буквальном смысле этого слова. Чего не скажешь обо мне, поскольку мои неугомонные ручонки уже зудели и чесались, желая поскорее схватиться за камеру (да, да, ЗА-ФОТО-КА-МЕРУ! А не за то, о чём вы там себе подумали.)
– Очень даже ничего. – Дэн шутливо поджал губы и слегка расширил глаза.
А я чуть не прибалдела окончательно. Мне всё больше и больше нравилась его мимика, не переигранная и весьма завораживающая. Правда, если бы не черты его интереснейшего лица, хрена с два я бы что-то там разглядела.
– Пожалуй, я могу даже остаться, если… – вначале он как бы задумчиво почесал щеку возле носа, а потом показал этой же рукой в сторону стенки противоположной от диванов, – если меня не заставят здесь все убирать… Я не люблю уборки.
Груда старого, частично запылённого хлама (возможно не менее старого, чем сами здания колледжа) из расшатанных штативов, ни к чему непригодного осветительного оборудования, порванных экранов-рефлекторов и прочего давно вышедшего из строя фото-реквизита даже у меня вызывала далеко неприятную реакцию. Уже молчу о том, что меня саму частенько порывало выбросить большую часть этого мусора, не поместившегося в переполненные кладовки и подсобки фотомастерской. Эх, была б моя воля и будь эта студия моей…
– О, это не убиралось ещё с моего поступления на первый курс факультета художественной фотографии (молодец, Эл, покажи ему ещё свои зачётки). И, думаю, ещё не скоро покинет своего засиженного места. – не то, чтобы я хотела его успокоить, прекрасно понимая, что он всего лишь шутит. Но пугать сходу, даже не всерьёз, прилетевшего на свет моего фонарика мотылька пока ещё казалось опасным. А вдруг и вправду спугну?
Хотя каких-либо изначальных претензий я к нему ещё не испытывала. И он действительно очень мило шутил, и мне нравилось, как он это делал, без особых усилий и явного стремления произвести на меня приятное впечатление. А всё это его поведение, эдакого расслабленного, почти разомлевшего большого сытого ирбиса, на ленные движения коего можно смотреть бесконечно, как и на всё тело в целом…
Конечно он отличался от большинства местных студентов, как божий дар от яичницы. Сравнивать было бы просто грех. К тому же я никак не могла угадать его возраст, хотя раньше никогда подобной проблемой с другими парнями