Жанна Лилонга. Перстень Мазепы. Книга 1. Марина Важова
Читать онлайн книгу.
вдруг одели в изысканный, с каменьями, дорогой оклад.
«И что я в ней нашёл?», – разочарованно подумал Гриня, но тут же напомнил себе о поставленной Валентином задаче, договорённостям, заработке, в конце концов. Он встал на колени и, уткнувшись лбом в скользкий шёлк, поцеловал маленькую ладошку. Какой же холодной была эта ладонь! Как будто её обладательница только что явилась прямо с мороза, и только бледность и вялость кожи убеждали, что это не так.
Он принялся целовать обе ладошки попеременно, зазвенели браслеты, закачался веер, в клетке защёлкала, засвистала до сих пор невидимая птица. Гриня обнял узкие плечи и уже искал глазами какое-нибудь подходящее ложе, как вдруг взглянул в лицо и замер: оно было абсолютно мёртвое. Губы, приоткрывающие два передних, чуть «набекрень» зуба, аккуратные плоские ноздри, брови, разделённые слабой морщинкой, остренький подбородок, – всё было лишено летучей неопределённости, свойственной живой плоти. Лицо Жанны являло окостенелость застывшего организма, ту окончательную форму, которая предшествует процессу распада.
Гриня отшатнулся, и худенькое тело боком повалилось в кресло, голова стукнулась о подлокотник, веер соскользнул с руки и глухо упал на ковёр. С металлическим шорохом посыпались браслеты, но Гриня этого уже не слышал. Он выбежал в коридор и помчался к выходу. Но вскоре оказался в большом зале овальной формы с роялем посередине и понял, что ошибся. Бросился обратно и вроде бы миновал ту страшную комнату, но коридор не кончался, а совершив поворот, снова вывел Гриню в овальный зал. Замкнутый круг, замкнутый круг, лихорадочно соображал он, но, присмотревшись, понял, что это другой зал, поменьше и без рояля.
Равнодушие внезапно охватило Гриню, он не спеша развернулся, вышел в коридор и сразу увидел приоткрытую дверь, а за ней – ведущую вниз лестницу. Она была гораздо ýже первой и более тёмной. Чёрный ход, сообразил Гриня и поспешил вниз. Только бы дверь была открыта, только бы никого не встретить, прокручивал он, сбегая по ступеням. А впрочем, это уже не важно, его видели, тоскливо заныло внутри. Но рука нащупала тяжёлую щеколду на двери, Гриня отодвинул её, вышел наружу, спокойно пересёк двор и оказался на улице.
Шёл снег, мела позёмка, но Гриня ничего этого не замечал, механически кружа по забитым транспортом улицам, пробираясь заснеженными, безлюдными переулками, переходя через мосты. Он шагал и шагал, насквозь промок, не чувствовал пальцев ног и вообще ничего не чувствовал, только умом понимал – надо к Валентину. Тот всё разъяснит, поможет.
Когда он подошёл к дому на Каменном острове, стояла ночь. В окнах горел свет, но было тихо, ни звуков, ни шагов. Он позвонил в дверь, потом ещё раз. И только минут через десять в окне кабинета из-за шторы появилось заспанное лицо Валентина Альбертовича, а вскоре послышалось неуверенное стариковское шарканье. Дверь слегка отворилась, в проёме можно было различить блестящий глаз и половину