Баланс игры. Контрразведывательный роман. Книга 2. Французский обиняк. Владимир Бурбелюк
Читать онлайн книгу.
прикинуть мысли и чувства, переполнявшие его внутренний мир.
Утрата перспективы и слабеющее материальное положение сознательно привели к решению, или, как он скептически называл, бредовой идее вырулить на западных коллег и предложить себя как источника на определенных условиях. Себе он не решался признаться в том, что переход на сторону противника – предательство, умиляясь найденному понятию «гуманитарное противостояние».
Решение предложить свои услуги западным разведструктурам, которое естественным и непринужденным образом прорезалось в обнаженной простоте, давило своей амбициозностью так, что он, прогибаясь под этим гнетом непринятых, отвергнутых действий, боязни, нерешительности в состоянии надлома, доходил до полного отчаяния. Особенно болезненно проявлялось это во время работы среди фирмачей на международных выставках, куда его часто направляли, как технического специалиста и бывшего оперативника с беспрецедентным знанием французской жизни, понимающим их образ мысли и поведенческие мотивы. После таких командировок он особенно остро ощущал скудность и обделенность своего существования. Для него после полного запрета работы за кордоном в ДЗК это было единственной возможностью легального общения с иностранцами.
Раньше, работая за границей, он чванливо вскидывался от мысли, что его могут против собственной воли загрести, вербануть. «Мне решать, подставлять шею под ярмо или уйти!» Он понимал, что стать мелким предателем, не имея важной информации, как начинающий оперативник в поле, и вести не соразмеряемую с потерями жизнь, вынюхивая и добывая, где только возможно, крохи информации, чтобы подтащить хозяевам, – этого он не хотел, хорошо рассчитав свои возможности и умеряя свои желания. Вьюгин насильно загонял приходящие поползновения сделать наконец-то решительный шаг и предложить себя чужой разведке в самое затаенное место, понимая, что делать что-то пока рано, он ничего из себя не представляет, предложить ничего не может, и его шаг будет холостым выстрелом. Оставалось только оттягиваться с фирмачами на выставках, выполняя задания руководства и издалека смотреть на желанный плод.
Проведя в «Экспоцентре» неделю, вдыхая ароматы, исходившие от участников выставки, одетых в красивые одежды, пробуя продукты и напитки из близлежащей лавки «Березка»[76], в этот раз, как этого еще не бывало с ним раньше, почувствовал безысходность, вплоть до психологического надрыва. Собственно, это и было причиной его воспаленного, почти пограничного состояния потемнения ума, вызванного конфликтом воспоминаний с реальностью, подавленной, вырывающейся наружу реакцией, – словом, все это нахлынувшее на него и сделало свое дело. Это была даже не депрессия, а прострация, анахренизм[77]. Поэтому он хотел и добивался всеми силами, сказавшись больным, день или в лучшем случае два отсидеться дома, чтобы снять психологический стресс от внутреннего раздора. Надежда была только на то, что он сегодня как следует
В СССР сеть фирменных розничных магазинов, реализовывавших пищевые продукты и потребительские товары за иностранную валюту (иностранцам) либо за сертификаты, позднее чеки Внешпосылторга и Внешторгбанка (советским загранработникам, дипломатическим, военным и техническим специалистам, в частности специалистам «Зарубежстроя» и членам их семей). Существовала сеть «Березок», принимавших чеки серии «Д» для обслуживания дипломатического корпуса, а также сеть магазинов и киосков при гостиницах «Интуриста», принимавших иностранную валюту (продажа сувениров, мехов, продуктов, напитков и сигарет).
Апатия, безразличие.