Баланс игры. Контрразведывательный роман. Книга 2. Французский обиняк. Владимир Бурбелюк
Читать онлайн книгу.
услышал голос в ответ, ему нестерпимо захотелось увидеться с ней. – А ты когда домой пойдешь?
– Сегодня много работы, буду допоздна! Да ты не расстраивайся, я так чувствую, ты в компании с бутылкой.
– Ну, вот еще! Это «Наполеон» пригласил меня в гости!
– Ах, вот даже как! – Алена понимала в сортах коньяка. – Мне облизнуться только даешь! Все! С тобой все понятно! Адьё! – И она положила трубку.
Остановившись посреди комнаты, он нацепил маску тревоги и оскорбленного достоинства с небольшой порцией сомнений и раздумий. Затем, победоносно глядя на свое отражение в большом зеркале, со смаком прочитал монолог из действия пятого, явление третье, «Безумный день, или Женитьба Фигаро» Бомарше.
Первую строчку прочитал на русском: «О, женщина! Женщина! Женщина! Создание слабое и коварное!..»
А далее любимый отрывок, концовку на французском языке: «O bizarre suite d'evenements! Comment cela m'est-il arrive? Pourquoi ces choses et non pas d'autres? Qui les a fixees sur ma tête? Force de parcourir une route oú je suis entre sans le savoir, comme j'en sortirai sans le vouloir, je l'ai jonchee d'autant de fleurs que ma gaîte me l'a permis: encore je dis ma gaîte, sans savoir si elle est á moi plus que le reste, ni même quel est ce moi dont je m'occupe: un assemblage informe de parties inconnues; puis un chetifêtre imbecile; un petit animal folâtre; un jeune homme ardent aux plaisirs…»[78].
Марк посмотрел на себя в зеркало, стоящего в трусах, с красноватым лицом от выпитого коньяка, хмыкнул, сделал рожу и снова подсел к журнальному столику с «Наполеоном».
Любовная интрижка с Аленой, переводчицей из его отдела, еще не начинала тяготить его, хотя появились новые нюансы. Не в меру настойчиво, даже ожесточенно, начались ее атаки на изменение положения своего статуса. Попросту говоря, из нежной, ласковой телочки превратилась в бодливую корову, каждый раз при встрече поднимая тему о его разводе и женитьбе на ней, попутно высказывая материальное неудовлетворение итогами любовного романа с ним.
В семье Вьюгина, еще задолго до появления Алены, начало твориться что-то невообразимое. Необъяснимый раздор с дорогой и любимой женой, который далее перерос в полуозлобленные, непримиримые отношения с подачи ее брата, популярного в стране эстрадного исполнителя песен, сделал свое дело, и она с головой ушла в богемную жизнь Москвы, что можно было считать практически ее уходом.
Переводчица, кроме красоты и молодости, ничем не обладала, и строить свою жизнь заново, с нуля, было верхом глупости, тем не менее Вьюгин с подобающим тактом отводил вначале осторожные, а затем все более и более агрессивные наскоки подруги. Вот и сейчас, резко оборвав разговор, оставив его в роли обидчика, упорхнула из телефонной трубки. Он хоть и привык к такой резкой манере в общении, тем не менее кинутая трубка в разговоре с ним больно била по самолюбию. Это было в ее характере, не меняя выражения своего красивого, хищного лица, внезапно прервать общение в любом виде, в любом состоянии, хладнокровно глядя выразительными глазами.
Ударами по его тщеславию стали начавшиеся последнее время обвинения в полной несостоятельности в материальном отношении. Впервые такое прозвучало месяц назад, когда она, презрительно скривив губы, заявила:
– Марк, мы с тобой почти год, а что ты для меня сделал? Я тебе
Вот необычайное стечение обстоятельств! Как все это произошло? Почему случилось именно это, а не что-нибудь другое? Кто обрушил все эти события на мою голову? Я вынужден был идти дорогой, на которую я вступил, сам того не зная, и с которой сойду, сам того не желая, и я усыпал ее цветами настолько, насколько мне это позволяла моя веселость. Я говорю: моя веселость, а между тем в точности мне неизвестно, больше ли она моя, чем все остальное, и что такое, наконец, «я», которому уделяется мною так много внимания: смесь не поддающихся определению частиц, жалкое, придурковатое создание, шаловливый зверек, молодой человек, жаждущий удовольствий…» (перевод отрывка “Le Barbier de Seville. Le Mariage de Figaro»).