Температурная кривая. Перевод с немецкого Людмилы Шаровой. Фридрих Глаузер
Читать онлайн книгу.
и мог выговорить Штудер. Он отпечатал еще одно предложение, оторвал лист от валика, поставил свою подпись, подошел к вешалке, надел плащ и со стуком захлопнул за собой дверь…
– Да-а, Кёбу! – покачал головой Мурманн и снова зажег окурок сигареты, потом, усмехаясь, дочитал до конца передовую статью, которая предупреждала о возрастании красной опасности. Мурманн придерживался свободных взглядов и верил в эту опасность…
Герехтигкайтгассе 44. Рядом с входной дверью вывеска школы танцев. Деревянная лестница. Очень чисто – не так, как в том доме на Шпаленберг. На третьем этаже, на желтой окрашенной двери, которая была открыта, табличка: «Софи Хорнусс».
Эта женщина не была профессиональной вдовой. Штудер вошел.
На полу лежал замок, который выпал, когда взламывали дверь. Тишина…
Прихожая просторная и темная. Слева стеклянная дверь вела в кухню. Штудер принюхался. Здесь тоже чувствовался запах газа. Кухонное окно было открыто; лампа, свешивающаяся с потолка, поверх фарфорового абажура была покрыта куском квадратного шелка фиолетового цвета, на его углах висели коричневые деревянные шары. Лампа раскачивалась из стороны в сторону.
Около окна стояла солидная газовая плита с четырьмя комфорками, духовкой, грилем. Рядом с газовой плитой удобное кожаное мягкое кресло, которое выглядело несколько странно в кухне. Кто притащил его из жилой комнаты в кухню? Старая женщина?
На покрытом клеенкой кухонном столе лежали игральные карты, четыре ряда по восемь карт. Первой картой в верхнем ряду был пиковый валет.
Штудер заложил руки за спину и прошелся по кухне из угла в угол, открыл кран, потом закрыл его, взял с полки сковороду, приподнял крышку…
В раковине стояла чашка с черным осадком на дне… Штудер понюхал ее: слабый анисовый запах. Он попробовал на вкус.
Горький привкус, который долго оставался на языке… Запах! – По воле случая Штудер был знаком и с тем, и с другим. Два года назад врач прописал ему снотворное от бессоницы.
Somnifer!.. Горький, как желчь, вкус, анисовый запах… Старая женщина тоже страдала бессоницей?
Но почему, черт возьми, она выпила снотворное, затем перетащила кожаное кресло в кухню и, наконец, открыла кран газовой плиты? Почему?
Мертвая женщина в Базеле, мертвая женщина в Бeрне… И связующее звено между обеими – мужчина: Клеман Виктор Алоиз, геолог и швейцарец, умерший в госпитале в Фезе во время мировой войны. Почему обе жены Клемана покончили с собой через пятнадцать лет после его смерти? Одна сегодня, вторая вчера? И покончили с собой одним, мягко говоря, странным способом?
Может, это былo то «Громкое дело», о котором мечтает каждый криминалист, даже если он – только простой следователь?
«Простой!”… Собственно, это определение не подходило вахмистру. Если бы Штудер был «простым», то его коллеги, от начальника полиции до простого ефрейтора, не утверждали бы, что его «иногда заносит».
В этом определении частично была повинна громкая банковская