Температурная кривая. Перевод с немецкого Людмилы Шаровой. Фридрих Глаузер
Читать онлайн книгу.
возвратиться на родину. Отец узнал про это и сообщил генералу. И тогда оба были поставлены к стенке. В знак благодарности за до… за сообщение отец был вскоре после этого награжден французским правительством…
– Так-так, – кивнул Штудер. Он встал и снова склонился над письменным столом. Его заставили это сделать разложенные карты.
– А какое отношение к случившемуся имеют карты?
Мари Клеман уперлась руками на подоконник и присела на выдающийся вперед выступ. При этом носки ее туфель касались края потертого ковра. Какая же она худая!..
– Карты! Это превратилось в бедствие! Поэтому-то я и уехала от матери! – ответила Мари. – Ах, – вздохнула она, – это больше невозможно было терпеть, все это надувательство! Служанки, которые платили десять франков, чтобы узнать, верен ли им их любовник; торговые агенты, которым нужен был совет для их махинаций; политики, которым нужно было подтверждение, что их переизберут… И, наконец, появился еще директор банка. Но этот господин пришел из-за меня. И знаете, дядя Штудер, я даже думаю, что мать не имела ничего против того, чтобы я с директором банка… И тогда я уехала…
Штудер поднялся. Он встал напротив девушки. Как Мари его назвала? Дядя Штудер? У него перехватило дыхание… Ну, в конце концов, что в этом такого? Он по старой бернской привычке говорил девушке «ты». Почему же Мари не имела права на некоторую фамильярность? Дядя Штудер! Это согревало… Так же, как Bätziwasser5.
– Если уж ты, – сказал Штудер, его голос звучал немного хрипло, – называешь меня дядей, почему бы не называть меня кузен Якоб. Дядя! Так говорят швабы…
Мари покраснела. Она посмотрела вахмистру в лицо – у нее была особая манера смотреть на людей: не столько испытывающе, сколько удивленно, это можно было бы назвать – спокойно-удивленно. Штудер подумал, что этот взгляд шел девушке. Но он также мог себе представить, что такой взгляд мог действовать людям на нервы.
– Хорошо! Пусть будет так! – сказала Мари. – Кузен Якоб! – И протянула вахмистру руку. Рука была маленькая, но сильная. Штудер откашлялся.
– Ты уехала… Прекрасно. Твой дядя сказал мне, что в Париж. С кем?
– С бывшим секретарем моего отца. Его зовут Коллер. Он пришел к нам однажды и рассказал, что он теперь стал самостоятельным и ему нужен был кто-то, кому он мог бы доверять. Не хочу ли я сопровождать его в качестве стенографистки? Я училась в торговой школе и ответила «да»…
Меховой жакет, шелковые чулки, замшевые туфли… Достаточно ли было заработка секретарши для таких дорогих вещей? Штудер засунул руки в карманы брюк. Ему стало немного грустно; поэтому он повернулся спиной и спросил:
– Почему ты сейчас вдруг приехала к матери?
Снова странный испытывающий взгляд.
– Почему? – повторила Мари. – Потому что Коллер внезапно исчез. Надолго. Три месяца назад, три с половиной. Точнее, пятнадцатого сентября. Он оставил мне четыре тысячи французских