«Пусть они найдут этого учителя, и вот там – всех! Все это змеиное гнездо, предварительно вызнав у того же учителя, как все-таки этого бессмертного можно уничтожить. Потому что на самом деле нет ничего такого, чего нельзя было бы уничтожить!» – так сказал Старик. И это не подлежало обсуждению. Обсуждению подлежало другое – конкретный способ выполнения этого приказа.

      Итак, приказ получен, и выполнять этот приказ должен он, скромный раб Единого и верный слуга барона – Диксон. Так что – думай, Диксон, думай!

      И Диксон думал.

      Всякому человеку дал Единый две руки. Две руки были и у Диксона. Как положено – правая и левая. Правая – собственная служба, и левая – Служба Сохранения Равновесия, организация формально независимая, фактически же финансируемая бароном, а, стало быть, и, хочешь-не хочешь, а вынужденная делать то, что ей скажут. Но, все же, не совсем своя, а, стало быть – левая. Сейчас, решил Диксон, ему, скорее всего, понадобятся обе руки. Пусть на время оставят свою вечную грызню и поработают совместно. На общее благо.

      Они собрались в поместье Диксона, на острове посреди окруженного горами озера. На веранде большого бревенчатого дома вокруг круглого столика, заставленного кофейными принадлежностями, в плетеных дачных креслах сидели, кроме него, Стэн Давос – руководитель отдела спецопераций, и человек без имени, к которому нужно было обращаться – Генерал, и никак иначе, Генеральный Директор ССР.

      Разумеется, Диксон давно знал и то, как зовут Генерала, и всю его богатую событиями биографию, но предпочитал это знание не афишировать. Хотят играть в конспирацию – да на здоровье!

      И, конечно, каждый из высоких гостей прибыл не в одиночестве. И свиту их составляла не только охрана. Были там и люди, способные дать справку практически по любому вопросу из числа тех, что могли возникнуть в ходе беседы. А поскольку ни тот, ни другой не знали, о чем пойдет речь, то и запаслись соответственно. Все эти люди сейчас были в доме. Так, чтобы не мешать, но и быть под рукой. Сидели там, тоже угощались, чем Единый послал, и осторожно приглядывались и принюхивались друг к другу.

      ***