Казна Империи. Константин Кураленя
Читать онлайн книгу.
самого Хабаровска я добирался в «одиночке». Я стал местной достопримечательностью. На меня охранники ходили смотреть как на Никулина. Ещё бы, вурдалака поймали. Наручников с меня не снимали, и даже на баржу в Хабаровске заводили в них. Там я и узнал, что сидеть мне не пять, а двенадцать лет. В то время суды работали более расторопно, стране были нужны дармовые рабочие руки и наученное чужим примером покорное серое стадо.
Ну ничего, мне бы только скорее до Шаман-горы добраться.
Половину зэков из нашего вагона отправили по разным леспромхозам и приискам, но наша пятёрка сохранилась, и мы узнали, в каком именно месте Родины требуется наш труд. В трюме баржи я встретился со всеми. Она двигалась вниз по Амуру на новую комсомольско- молодёжную стройку. Нас везли строить город моей юности – Комсомольск-на-Амуре.
Неисповедимы пути твои Господи. И зачем я только вновь поглядел на Шаман-гору? С одной комсомольско- молодёжной стройки попал на другую, где, возможно, в ударном труде преждевременно окончу дни свои.
Глава 2. МОЙ АДРЕС: АМУРЛАГ
Выгодное это дело – строить светлое будущее за счёт дармового труда деклассированного элемента. Госхозяй- ству прибыток, и неугодные власти людишки под присмотром. Глядя на всё, что происходит вокруг, я поневоле стал подумывать, что построение коммунизма в отдельно взятом государстве всё же возможно. Но под неусыпным оком умных вождей и на территории, многократно опутанной колючей проволокой и окружённой частоколом штыков. Это для того чтобы, не дай Бог, какой-нибудь ополоумевший от коммунистического счастья не вздумал сбежать.
Ещё при посадке на баржу более опытный комбриг толкнул меня в плечо:
– Не вздумайте в закутках жаться. Обосновываемся под самыми люками.
Лишь позже я смог оценить его совет. В трюмах раскалённой на солнце посудине стояла такая духота, что всем арестантам пришлось раздеваться чуть ли не догола. Но и это не самое страшное. Катастрофически не хватало воздуха.
– Что же вы творите! Люди вы или нет? – неслись крики осуждённых.
В ответ слышалось:
– Мы-то люди, а вот вы – враги народа.
Мне всегда было непонятно стремление неудовлетворённых в своих амбициях людей к садисткой жестокости. Может, таким образом они тешат своё извращённое самолюбие? Вот вы там, мол, все шибко умные да бывшие генералы, а нам этого не дано, зато мы вас всех к ногтю. А где же любовь к ближнему? Где сострадание к страждущему? Всё-таки велик в человеке дух уничтожения и жестокости.
Когда задыхающиеся люди стали терять сознание, начальник конвоя сжалился и приказал выводить наверх небольшие партии заключённых, чтобы глотнули свежего воздуха. Но, до нас очередь не успела дойти.
Когда проветривалась третья или четвёртая партия, наверху раздались встревоженные крики и забухали выстрелы.
– Вот идиоты, – проскрипел зубами комбриг. – Никак, побег удумали, стервецы.
Прогремело ещё несколько выстрелов, затем всё утихло.
– Я