как ты тяжек и бел, Гераклит, как пернат!

      если ширить грудь, то отсверкивает там бассейн

      один для греков и варваров с быстрой в углу

      бабочкой. Артемида порой в нем торс омывает,

      зренье всех спрятав между лопаток, сомкнув

      их как третье веко. И мир сгорает в умном Огне.

      Гераклит сидит на крашеной плоской скамейке

      смотрит на воду в лицах и линзах живых,

      кашляет сворачивается в улитку дышит дешевым вином

      кричит: мама я больше не могу мама,

      я больше не могу слезы текут по щетине,

      пластмассовый тренерский свисток на загорелой груди

      И все же,

      мы рисуем тяжкие крылья, уплотняем взглядом

      их хищные формы, это мы лебеди, мы

      это наши ступни

                      размозженные в красную плоскость Зевсом,

      и в ветре из боли и слез

      на ногах ничтожных не беговых пропащих

      мы выстоим, мы рванемся

      за мной ты ходишь, зверь небесный,

      то невесом, то в гром ты разойдешься, в короб

      и туфелька твоя белей невесты

      и голоса твои поют из хора

      пастью играешь меж сломанных автомобилей,

      в ней медом шарманка поет, Самсон корчует колонну

      не знаю где мертвой водой тебе брызнули в голос

      где колокол вставили в грудь чтобы гулом качался

      за мной он ходит то лисой то волком,

      вот так, как я хожу – собой в ногах тону

      собой не быть хочу – другим, другим

      где ходят звери все в колоннах

      и друг на друга смотрят

      меж сломанных машин, что синие леса

      я из небес пришел, как Лермонтов, как Илия

      где ангелы не песнь —

                      кровь дальнозоркую в объятьях держат

      с твоей душой свое смешавши тело

      и целлулоидное тело

      мое разбито здесь на соты и ячейки

      их голосом из звезд и спутанных волос

      и зверь идет словно вода из лейки

      словно в блокадный Ленинград обоз

      навстречу я расту, как огненный цветок

      О если бы я только мог…

      я так хочу дышать! В зеленые сады

      белым мячом бросаться и ловить

      в их льдяных сквозняках и лаять и рычать

      и пить стакан из высоты

      и слово тайное звезде морей кричать

      и смотрит мне в глаза веселый и свирепый

      зверь, что лицо скрывает как магнит

      и, узнанный, он в ночь кричит

      и плачет в нем Илья, и львиный, и смиренный.

      и с ним