В первый год обучения нам давали азы. Например, клали перед тобой кусок металлической руды и просили обработать его так, чтобы получился квадратик со стороной в один дюйм. Нас учили основам ремесла. Я создавал инструменты, а это, скажу я вам, требует точности инженерной мысли, это практически искусство. Я научился работать за токарным и фрезерным станками, научился сваривать и собирать детали – в общем, освоил все базовые навыки, которыми должен обладать инженер-механик. Стажировка продолжалась четыре года, но лишь в последние один-два я приступил к работе непосредственно на производстве, но и там продолжал свое обучение. В конце я получил аттестат инженера и собирался продолжить свое образование в вузе. В 1976-м, когда я учился на первом курсе, мне на глаза попалось объявление в газете: Фрэнк Уильямс набирал команду.

      Я пошел к нему из чистого любопытства. Мой отец знал Фрэнка, но я не стал пользоваться его контактами. Впрочем, может, Фрэнк сам догадался, чей я сын, узнав мое имя. Точно я не знаю, мы никогда это не обсуждали, но мой отец действительно был его хорошим знакомым. Как бы то ни было, собеседование проводил Патрик Хэд. Мы просто ходили по гаражу, он показывал мне разные детали и спрашивал: «Сможешь такую сделать?» Помню, он протянул мне стойку, в то время такие изготавливали из литого магниевого сплава, и сказал: «Сможешь выточить такую?» Я ответил: «Без проблем», и рассказал, что и как я буду делать, какие инструменты использовать. Казалось, он остался доволен.

      Мне тогда было 22. Патрик поблагодарил меня, но со мной не связывались довольно долго. Шесть или восемь недель прошло. А потом мне позвонили и предложили работу. Я ответил: «С удовольствием, однако не могли бы вы прислать свое предложение в письменном виде? Мне хотелось бы иметь какие-то гарантии». Вскоре от них