В любви и боли. Противостояние. Книга вторая. Том 3. Евгения Владон
Читать онлайн книгу.
боли? Да и пережитое до этого ещё не ослабило действия своих анестезирующих инъекций в нервных окончаниях ничем не защищенного от тебя тела и сознания.
Не буду врать, это было нереально больно, хоть и вскрывало обнаженную кожу стягивающими ожогами не сразу и не в момент нанесения самого удара. Но сравнивать эту боль с тем, чем ты когда-то бил меня куда сильнее и намного эффективнее, было просто смешно. И да, в какой-то момент самые первые и буквально вспарывающие захлёсты по слишком чувствительной коже ягодиц (с последующим глубинным жжением в сокращающиеся мышцы и кости), казалось, увеличивали нанесенные тобою до этого психические раны до нестерпимых масштабов. Они словно переплетались в один неразрывный жгут оголенных нервов и начинали резать изнутри и снаружи до реальных ожогов.
Слезы заливали лицо, крики или хриплое подобие скуления разрывали легкие и трахею, а я с трудом понимала, из-за чего вообще рыдаю, задыхаюсь и почему так боюсь следующего удара. Ведь ничего ужасного в происходящем я не чувствовала и не видела, хотя и должна была.
Больно? Да! Несправедливо? Да! Но не настолько, чтобы шокировать меня до истеричного срыва. Желания устроить показательные выступления с воплями, умоляющими завываниями и конвульсиями об пол совершенно не возникало. Ты ведь и бил меня далеко не из чистой прихоти и каких-то там своих особых садистских пристрастий. В том-то и дело, ты наказывал меня, а не проводил очередную тематическую сессию. И данное наказание не должно было принести удовлетворения никому из нас. Поэтому оно так и называлось, поэтому ты его и выбрал из сотни иных возможных вариантов. То, что воспринималось и было болезненным в первую очередь для тебя, и из чего я должна была вынести свой последующий урок. То, что, в конечном счете и раскрыло во мне совершенно новое и абсолютно неожиданное ощущение происходящего.
Один… три… десять?.. Нет, я даже не старалась считать, мой мозг отключил данную функцию ещё в самом начале. Острая боль превратилась в сплошной пульсирующий ожог, покрывший мои ягодицы живой, зудящей резью чего-то инородного. И она обжигала то ли жаром, то ли сухим льдом сотни тысяч онемевших клеток кожи, лопающихся в ней сосудов и рецепторов. Чем сильнее или глубже ты бил меня, тем холоднее и горячее резало по предыдущим ранам её вспарывающими "царапинами", разливаясь по телу и стреляя в голову оглушающей шрапнелью полуобморочного затмения. И ты не оставил ни одного нетронутого участка ни на одной ягодице, не попав дважды по одному месту с одинаковой силой тщательно взвешенного удара.
Короткие интервалы, долгие перерывы, неожиданные захлесты с самыми болезненными "порезами"… Толчок в одну сторону, в другую, дрожащий пол и стены подо мной и вокруг меня. Мертвая тишина, которую пыталась заглушить моё нестабильное дыхание, шипение кровяного давления и гулкие толчки сердца о клетку ожившего безумия…
Меня то резко отпускало, то снова затягивало в закручивающуюся спираль удушающего холода, угрожая остановить или разорвать сердце в агонизирующие