В любви и боли. Противостояние. Книга вторая. Том 3. Евгения Владон
Читать онлайн книгу.
несколько раскаленных игл тебе под ногти. Ощущения, надо сказать, равноценные. Мышцы непроизвольно сокращаются до срывающейся дрожи, в интуитивной попытке хоть как-то, пусть и до смешного немного, но загасить самый первый и самый острый приступ боли, а всё тело под одеждой мгновенно покрывается липкой испариной. Про остальное можно и не говорить.
Ступор? Оцепенение? Нестерпимое желание (не дай бог!) закрыть глаза и больше их не открывать (по крайней мере, ни в этом месте). В голове шумит и пульсирует обжигающими накатами отупляющей пустоты и усилившегося страха. Тебе всё труднее стоять на слабеющих ногах, как и сдерживать учащенное дыхание с острым желанием обнять себя за плечи защитным жестом. Но самое шокирующее из всего происходящего – он прекрасно видит и понимает, что с тобой сейчас происходит. Возможно даже что-то и чувствует, только ни черта не говорит, что тебе делать, как и не торопится облегчать твоё состояние хотя бы предложением куда-нибудь сесть.
Несколько минут в его головокружительно огромном кабинете, а тебе уже не терпится незамедлительно скончаться или, на крайний случай, впасть в глубокую кому.
Ты не видела его уже почти двое суток. Да ты и не думала, что вообще увидишь его на этой неделе (а то и в этом году). И что самое нелепое, ты никак не могла понять, что же было хуже в данном случае. Что его наказание будет заключаться в его открытом к тебе игнорировании, он перекроет для тебя все пути и доступы к себе, заставит мучиться в неведенье и сходить с ума от одержимой мании увидеть его хотя бы на несколько мгновений? Или что это окажется ещё более изощренным и не имеющим никаких аналогов сортом пытки от рук единственного в своём роде палача – Чёрного хирурга и таксидермиста мистера Дэниэла Мэндэлла-младшего?
– Эвелин, будьте добры, в течении ближайшего часа не беспокоить меня никакими звонками и сообщениями, даже если всё здание кто-то заминирует или подожжёт.
Он сделал это одновременно с нажатием кнопки на панели конференц-телефона одной рукой и вялым движением кисти другой. Продолжая говорить по внутренней связи с секретаршей, он скользил пустым почти изучающим взглядом по зажатой фигурке своей загнанной в углу жертвы.
Ей не могло показаться даже с такого расстояния – этот жест ни с чем не спутаешь. И он бы не стал его делать не продумав заранее, да ещё и столь чётким (пусть и не резким) движением над крышкой стола – вначале направив на тебя указательным пальцем ("Ты!"), а потом четырьмя ткнув в столешницу ("На колени!"). И никакого сопроводительного изменения на лице, кивка головой или хотя бы самого мимолетного, но конкретного чувства во взгляде, обращенного в твою сторону.
– Как скажите, господин Мэндэлл. Вам больше ничего сейчас не потребуется?
– Нет. Ждите, когда я сам с вами свяжусь. И если Броудеры ещё на линии, у меня как раз появилась лишняя минута с ними переговорить.
– Они ещё на линии, сэр. Ждут, когда вы подключитесь.
– Прекрасно. Перенаправляйте звонок.
У тебя окончательно путаются