Отголосок: от погибшего деда до умершего. Лариса Денисенко
Читать онлайн книгу.
прошлое.
Для Олафа Коха Манфред фон Вайхен не читался как – Манфред фон Вайхен, 1974 г. р., архитектор; Марта фон Вайхен не читалась как – Марта фон Вайхен, 1976 г. р., доктор права, преподаватель. Да, кто-то должен был пойти по стопам отца. Манфреду повезло, в детстве он продемонстрировал (и не уставал демонстрировать постоянно) ярко выраженный талант. Надо сказать, что благодаря своему проявившемуся в детстве таланту Манфред всю жизнь экономит на подарках. У меня дома есть коридор Манфреда, он ведет в столовую. На полках стоят созданные и подаренные им скульптуры и макеты, на стенах – его же картины, около арки, которая служит входом, пристроилась такса-стойка, там я поселила несколько пар тапок, сухой камыш, влажные салфетки и вазочку с орешками: такса-стойка – многоуровневая. Моделью послужил Тролль.
Меня же в детстве интересовали взаимоотношения полов, права сексуальных меньшинств, олимпийская символика, Микки-Маус, Вторая мировая война, а также история в целом. Не знаю, что именно из этого перечня убедило родителей в том, что у меня склонность к юриспруденции, лично я ставлю на пройдоху Микки. Я не работаю судьей, я не работаю адвокатом или прокурором. Я преподаю в университете. И моя работа мне нравится. Хотя адвокатская лицензия у меня есть, можно сказать, что это мой подарок отцу.
Своих детей у герра Коха не было. Но он определил для себя, как с ними нужно общаться. Он показывал пальцами «козу-дерезу», а еще делал «бип», нажимая на нос. И улыбался нервной улыбкой, которая перестала вызывать у меня слезы, когда мне исполнилось шесть лет. До этого же, завидев улыбку герра Коха, я начинала отчаянно визжать. А мать вечно извинялась перед ним за меня. Манфред улыбки Коха не боялся, он был занят тем, что рисовал его портрет. За годы детства мой брат создал пятьдесят портретов нашего поверенного. Как-то отец решил подарить «милому Олафу» эти портреты. Но мать запретила. Я, конечно же, понимаю ее мотивацию. На портретах улыбающийся Олаф Кох в своей традиционной широкополой шляпе был похож на киношный образ маньяка. Хотя у меня есть некоторые сомнения по поводу того, что герр Кох узнал бы в них себя. Где эти портреты сейчас – я не знаю. Может быть, мать их хранит, чтобы пугать ими своих будущих внуков.
Жена герра Коха – Агата Райс, осталась на своей британской девичьей фамилии. Она была «серьезным ученым», изучала крыши Стокгольма, вычисляя места, где теоретически и практически мог обитать Карлсон. Крыши столицы Швеции она знала намного лучше, чем тело собственного мужа, о чем неоднократно без тени стеснения упоминала в разговоре с моей матерью, не обращая внимания на Манфреда, который ее рисовал, и на меня. Благодаря Агате Райс Манфред научился замечательно вырисовывать женские ноги под любым углом.
Кроме того, я знаю, что однажды (возможно, были и другие попытки, но наверняка я знаю только об этом случае) Агата предложила моей матери амур де труа. Я не знаю, как отреагировала на это Агнес фон Вайхен, потому что мать заметила мое присутствие и отправила меня в детскую. Теперь