Кто оскорбил твой ранг и полномочья,

      Так поступив с тобой?

      Она и он:

      Твой зять и дочь твоя.

      Не может быть.

      Они бы не могли…

      Смогли, как видишь.

      Юпитером клянусь, не может быть.

      Все может быть.

      Они бы не посмели,

      О нет! Ведь так жестоко надругаться

      Над нашей честью – хуже, чем убийство.

      Поведай, не скрывая, что ты сделал

      Или чего они достичь хотели

      Такой позорной мерой.

      Государь,

      Когда в их замок я доставил письма

      От вашего величества, едва

      Успел я, их вручив, с колен подняться,

      Как в зал влетел гонец от Гонерильи,

      Весь запыхавшись, в пыли и в поту,

      И подал им, по сторонам не глядя,

      Письмо, которое они прочли —

      И сразу в путь собрались, мне велев

      За ними следовать и ждать ответа.

      Здесь я опять столкнулся с тем гонцом,

      Что мне прием у герцога испортил;

      К тому же это был тот самый малый,

      Что вашему величеству грубил

      У Гонерильи в замке. Я с досады

      Затеял ссору с ним; но этот трус

      До смерти испугался поединка

      И криком переполошил весь дом.

      Ваш зять нашел, что я кругом виновен,

      И присудил к позорной этой каре.

      Вона куда гуси полетели; видать, к холодам.

      Богатого папашу

      Ребята дома чтят,

      А бедного папашу

      Ругают и честят.

      Комок какой-то подступает к горлу.

      Проклятье! Только бы не зарыдать.

      Вот был бы стыд!

      Где дочь моя, ты знаешь?

      И это все, в чем были вы повинны?

      Клянусь. Но почему при короле

      Так мало свиты?

      Покуда светит им барыш,

      Отбоя