Иван, добрый молодец,

      в детстве был послушным мальчиком,

      учительницы своей строгой боялся,

      потому учиться старался,

      чтением книг не гнушался,

      сказок-былин премного читал

      и крепко их запоминал.

      И знал наперед,

      что лес колдовской

      нечистью поганою

      полон бывает.

      И потому, страхом лютым обуреваемый,

      скоро мчался по лесу,

      покуда из сил не выбился.

      Видит, посередь рощи сосновой

      пенек стоит,

      мал пенек, невысок.

      «Дай, – думает, – сяду, посижу,

      об жизни потужу».

      А пенек невысок,

      не будь деревяшкой зазряшной,

      скок – и вскочил неваляшка.

      Чудище лесное,

      страшное, ужасное

      предстало перед очи Ивана:

      столетний дед,

      в шкуру звериную одет,

      заместо кожи – кора тополиная,

      заместо ног – копыта козлиные,

      на голове – рога,

      на копытах – лапти,

      правый с левым перепутанные.

      На Ивана глядит,

      очами зелеными блестит,

      рогами-ветвями бодает,

      голосом хищным завывает.

      Задрожал Иван,

      закричал Иван

      да и деру побыстрее дал.

      Долго бежал он куда глаза глядят,

      из сил выбился.

      Видит, стоит дерево посередь поляны —

      осина горбатая,

      ветвями богатая.

      «Дай, – думает, – к осинке-то прислонюся,

      силушки наберуся».

      Только подумал,

      как услышал смех девичий

      звонче колокольчика.

      Поднял голову, а на суку девица сидит,

      очами зелеными блестит.

      И ни во что девица не одетая,

      заместо волос – листья осиновые,

      заместо ног – хвост рыбий.

      Дева рукою молодца манит,

      хохотом колдовским разум дурманит.

      Но не таков был Иван,

      чтоб неведому соблазну поддаться,

      а мудро порешил самому спасаться.

      Только и видала его русалка длиннохвостая.

      Долго несся Иван,

      ломая