Грохочет без остановки. Отдельных выстрелов не разобрать: тысячи три в минуту, не меньше. Молодые осины толщиной в руку срезает, словно сухие былинки. Не знаю, что там за бабушка, но пулемётом она владеет отменно. В голове откуда-то всплывает странное: «Анка-пулемётчица».

      Опять по-пластунски. Хороший пехотинец половину жизни ползает, уткнувшись мордой в грязь. А плохой приподнимается, чтобы оглядеться, на чём его жизнь и заканчивается.

      Для последнего этапа скряга расщедрился: волоку музейную пороховую винтовку с оптикой. В магазине – всего два патрона, но и на этом спасибо.

      Всё, ближе не подползти. Последние кусты, прореженные бешеной пальбой, дальше – голый склон. Там, на вершине, ящик с пятью миллионами монет. Но на пути – изрыгающий беспрерывные очереди пулемёт. Патронный завод у него там, что ли?

      Прикрываю глаза. Загоняю сердце на восемьдесят ударов. Выставляю на прицеле дистанцию и ветер.

      Огонь из пламегасителя в окне бетонной коробки слепит, но я знаю: за ним – фигура стрелка. Совсем рядом взлетают фонтанчики, песок бьёт в щёку, но меня уже не остановить. Прицеливаюсь. Палец нежно трогает спусковой крючок.

      Я умею нежно, Она знает. Так, не отвлекаться. Возьму хабар и найду Её. Обязательно.

      Перекрестье замирает на тёмном силуэте. Удар сердца, теперь есть секунда.

      Внезапно пламя в амбразуре гаснет. Я вижу чётко, будто навели резкость.

      Ласковая улыбка, лучики морщинок у глаз. Запах мёда и малины.

      – Тебе со сливками, внучек?

      Моя бабушка.

      Палец рвёт курок, и пуля уходит выше. Пулемёт мгновенно оживает, я едва успеваю перекатиться в сторону. То место, где я только что лежал, распарывает очередь, расшвыривая обломки веток и каменную крошку.

      Ору проклятия хохочущему Спрутсу. Этого не может быть. От моей бабушки не осталось даже пепла. Все они – мамы и папы, бабушки, смеющиеся зеленоглазые девчонки – превратились в электромагнитную волну, в фотоны, в ничто.

      И только изрытый кратерами мёртвый шар зачем-то бродит в мёртвом вакууме.

      Смаргиваю никчемную влагу с глаз. Снова чувствую щекой прохладный приклад. Вот она, мишень. Пулемётный выстрел в последний миг выбивает винтовку из рук, расщеплённое ложе распарывает щепкой лоб.

      Я снова перекатываюсь. Лежу на спине. Патронов нет. Сил нет. Моя Мечта не сбудется.

      Пулемёт смолкает. И отчётливо, сухо щёлкает винтовка. Потом тишина: секунду, две, вечность.

      Понимаю не сразу.

      Ревёт голос Спрутса:

      – Да-да, на последнем этапе вам обоим досталась одна фигура. Диану повезло больше, он завалил пулемётчика. Но так как вы оба по странной случайности живы, вас ждёт бонус: личная схватка. Победителю и достанется ящик на вершине.

      Встаю. Покачиваюсь: очень длинный день. Этот кальмар меня доконал.

      Бреду по склону. Надо собраться: бью себя по щекам. Подпрыгиваю.