Черный камень. Владимир Дружинин
Читать онлайн книгу.
что было больно смотреть. Почти нигде не было теней. Солнце стояло почти в зените, и кусты сирени, трава газона, гнездо аиста на крыше, пронизанные неумолимыми лучами, стали прозрачными. Еще немного – и дом со спущенными шторами станет прозрачным. За сараем, в невидимом пруду, лениво плескались гуси. Всюду проникала всепобеждающая ясность дня, исцеляющая ночные сомнения и страхи.
Лухманов наконец появился. Он сбежал с крыльца, вскочил в «виллис», посидел с минуту в нерешительности, и мы помчались. Лухманов тронул меня за рукав и сказал:
– Вы разведчик, Заботкин.
– Точно.
– Вы ничему не должны удивляться. Даже если… даже если вы увидите сейчас хорошо известную вам женщину с татуировкой на руке… С синей розой. – Он показал на запястье.
– Тоня? – крикнул я.
– Да. Очень возможно, что вы увидите свою жену. Если мы нагоним…
Нужно ли говорить, что я ожидал чего угодно, только не этого. Как человек, хвативший одним духом стакан водки и силящийся перевести дух, я уставился на Лухманова.
– Она… она была здесь?
– Была.
– Как… когда…
Но в следующий миг я весь сжался от холода. Не сразу дошло до меня значение того, что сказал Лухманов. Если Лухманов гонится за Тоней, то значит… значит, Тоня преступница. Моя Тоня? Я повернулся к Лухманову, столкнулся с его взглядом и сказал:
– Это ошибка.
– Почему?
– Товарищ капитан, – сказал я. – Если вы подозреваете в чем-нибудь Тоню…
– Ну, допустим.
– Уверяю вас, это не она.
– Докажите.
– Товарищ капитан. Я надеюсь на Тоню, как на себя.
– Вы долго жили вместе?
– Нет… не очень.
– Сколько?
– Полгода.
– Даже меньше небось, – сказал капитан, быстро взглянув на меня. – А до того долго ли вы были знакомы? Два месяца, три – самое большее?
– Два.
– Вот видите. Хотя что нам спорить. Догоним – узнаем. Наблюдение вдоль дороги, Заботкин. Нагоним. Скорость приличная, имеем все шансы!
Наша машина – маленькая и сильная, как степная лошадка, – нашла в себе еще нетронутые резервы скорости. Мы ветром слетели с горы, оглушительно пересчитали бревна мостика, внеслись на другой косогор. Ветряная мельница выросла, доросла до облака, взмахнула крыльями и пропала. Мыза с сорванной крышей, куща дубов над заросшим кладбищем, подбитый, вздыбившийся танк с черным крестом и надписью мелом по-немецки: «До свидания», – все росло и пропадало сзади, росло и пропадало. За третьим косогором – самым высоким – открылись равнина и белая, выжженная солнцем дорога, по которой зеленой букашкой уползал грузовик.
– Они, – сказал Лухманов.
Он взялся за баранку, а шофер сидел рядом и снисходительно улыбался, как всегда улыбается шофер, когда начальник занимает его место. Я положил локти на спинку водительского сиденья и, дыша Лухманову в затылок, следил за стрелкой скорости, с трудом одолевшей еще одно деление на циферблате. Восемьдесят километров.