Поколения ВШЭ. Учителя об учителях. Юлия Владимировна Иванова
Читать онлайн книгу.
Германии.
Помимо советов и консультаций Тёпфера (как, впрочем, и некоторых других немецких коллег) неоценимую роль тогда сыграли берлинские библиотеки. Дело не только в том, что в них, естественно, несравненно богаче представлена немецкая историческая литература. Не менее важно то, что, по контрасту с московскими, в них очень много книг в открытом доступе. Мне было внове, что в читальных залах больших библиотек набор всей основной литературы по тому или иному предмету собран на доступных каждому стеллажах. А в библиотеке исторического факультета вообще все книги и журналы доступны – подходи и бери. Для советского гуманитария, замученного перелистыванием множества каталожных карточек, заполнением бесчисленных требований и долгим ожиданием доставки заказанных книг, берлинские (как и вообще западные) библиотеки оказывались сущим парадизом. Лучшего места для самообразования и придумать было нельзя.
Понятно, что эти пять месяцев я занимался с утра до ночи. Надо сказать, что для тогдашнего московского студента Восточный Берлин был уже вполне западным местом, как бы сами восточные немцы ни ворчали по поводу постоянного снижения их уровня жизни. Разного рода неведомых в Москве удовольствий и соблазнов на любой кошелек там хватало, но мне было не до них. К тому же несколько раз мне приходилось проводить последние дни перед выплатой очередной стипендии буквально без единого пфеннига. И вот в эти-то дни я испытывал потрясающее чувство идеальной свободы. Представьте себе, что в 1982 году в Советском Союзе прилавки богатством, мягко говоря, не блистали, а в Восточном Берлине помимо обычных магазинов (и без того изобильных по московским меркам) имелись еще магазины импортных товаров, продававшихся за западные марки. В отличие от наших лицемерно-застенчивых «Березок», там все эти буржуазные прелести выставлялись напоказ. А у меня в кармане только проездной, чтобы доехать от общежития до библиотеки и университета, а потом вернуться, талоны на обед в студенческой столовой – ровно по числу оставшихся до стипендии дней – и больше ничего! Правда, дома на кухне дожидался припасенный пакет картошки, кусок масла в общем холодильнике (масло с вареной картошкой оказалось, кстати, «национальным саксонским блюдом»), ну, и чай в относительном изобилии. Только при таком состоянии дел и можно проходить мимо сияющих витрин валютного «Деликата», ломящихся от необозримого разнообразия бесконечно соблазнительного съестного, с полной отрешенностью, абсолютной незаинтересованностью, стопроцентным равнодушием… Вот это была настоящая – практически францисканская – свобода от оков всего материального!
Об этих моих мендикантских переживаниях Тёпфер ничего не знал, но все равно предпочитал выбирать для наших консультаций хорошие рестораны, подкармливая меня за обедом не только каким-нибудь «супом из шампиньонов», «венгерским гуляшом» или «украинской солянкой» (обязательными едва ли не в каждом гэдээровском меню), но и ценными сведениями