Поколения ВШЭ. Учителя об учителях. Юлия Владимировна Иванова
Читать онлайн книгу.
что я должен ходить на его семинары, что я и делал.
Помню, я как-то подошел к Марку Ароновичу и сказал ему о том, что не хочу ходить на те семинары, которые непосредственно не связаны с моей работой. Он ответил, что на семинар надо ходить обязательно. Я до сих пор вспоминаю этот его ответ и очень ему за него признателен. Научное мышление выковывается на семинарах. Когда вы слышите, как выдающиеся ученые ставят вопросы, как они обсуждают проблемы, вы получаете бесценный опыт. Эта мозаика мнений складывается в то, что называется научным мышлением.
Все, что я имею, я получил тогда. Конечно, я продолжаю учиться, но в этом плане я, скорее, добираю какие-то знания.
Айзерман был действительно выдающимся человеком. Когда мы писали о нем книгу, то заметили, что он внес вклад в шесть разных областей теории управления. В 1964 году он стал лауреатом Ленинской премии за создание универсальной системы элементов промышленной пневмоавтоматики. Лаборатории, которую он создал, недавно исполнилось пятьдесят лет. Эта лаборатория занималась самыми разными задачами: управлением в живых системах, классической теорией управления и т. д. Конечно, сейчас она ведет не такую яркую работу, как раньше, но все равно лаборатория существует, я ею заведую и горжусь тем, что мы сохранили ее, несмотря на все сложности.
Из написанного им я бы отметил книгу «Логика, автоматы и алгоритмы». В течение приблизительно двадцати лет она оставалась классикой в своей области. «Метод потенциальных функций в теории обучения машин» – тоже одна из его известных работ. У него были выдающиеся работы и в области теории устойчивости.
Теперь я расскажу о стиле его работы с учениками. Когда я пришел в лабораторию, мне дали задачу и некоторое время мной не занимались. Я тогда очень удивлялся этому, но на самом деле этот подход оказался правильным. Таким образом выяснялось, образно говоря, сумеет ли лягушка выбраться или утонет, будет ли она барахтаться. Когда все увидели, что я, побарахтавшись, выплыл, то стали мною заниматься и занимались много.
Свою первую статью вместе с соавторами я писал два года. Оттачивалась буквально каждая фраза. Конечно, такой долгий срок был связан и с тем, что мы оказались первопроходцами в своей области и работали с еще не устоявшейся терминологией. До сих пор у меня очень серьезное отношение к тому, как пишутся работы. Я не могу себе позволить что-то написать небрежно. От первой до последней фразы (включая обозначения) – все должно быть перепроверено. Каждая фраза и каждое обозначение должны нести смысл. Более того, каждое обозначение также должно иметь мнемоническую компоненту, чтобы людям не пришлось через пять страниц вспоминать, что оно значит. Таков результат моего обучения в этой школе.
Говорят, что ученые – люди не от мира сего, рассеянные, забывчивые и т. д. Поверьте мне, я с очень многими выдающимися людьми общался, и все они были удивительно дисциплинированными. Наука – это внутренняя дисциплина. Про меня недавно сказали, что меня в Вышке ценят, в частности, за то, что