Нет худа без добра. Мэтью Квик
Читать онлайн книгу.
которые Тара Уилсон тоже посещала. Отделение церкви от государства. Вас, конечно, нельзя назвать моим государством, потому что Вы ведь не государство. Но и отец Макнами, похоже, больше не является моей церковью.
5
Рассеченный мозг Чарльза Гито
Сегодня мне приснился очень странный сон.
Я стоял на променаде в Оушен-Сити и смотрел, как всходит солнце. Было тепло, так что вроде бы это происходило летом, но на много миль вокруг не было ни одного человека, и я подумал, что это все-таки не лето. Солнце нагревало мое лицо как раз до той температуры, какая нужна, волны бились о берег, у меня над головой кричали чайки, и даже металлические перила, к которым я прислонился, были теплыми, как женская рука.
Мне было очень хорошо и покойно, пока я не услышал мамин голос. Она кричала:
– Ричард! Ричард! Помоги мне! Я падаю! Ричард, помоги!
Я стал озираться, но не увидел ни мамы, ни кого-либо другого.
– Ричард! – кричала она. – Пожалуйста, помоги мне! Я не могу больше держаться! Мне больно!
Наконец я понял, что она под настилом.
Я хотел спуститься по лестнице на пляж, но лестницы не было.
Перегнувшись через перила, я не увидел внизу ничего, кроме океана. Солнечные зайчики играли на воде, как мерцающие галактики.
Пляж куда-то исчез.
– Ричард! Ричард! Помоги! – кричала мама.
И хотя она в этом сне называла Ваше имя, я знал, что она зовет меня: это было все то же притворство, которым мы занимались перед тем, как она умерла.
Я опустился на колени и сквозь щели между досками настила увидел маму, которая висела, уцепившись за оголенный электрический провод, который искрил и бил ее током, а под ней была бездонная черная яма. Мама была молодой – такой, как в моем детстве, – с длинными черными волосами и гладким лицом без морщин. Может быть, в этом сне ей было столько же лет, сколько мне сейчас.
Это был какой-то абсурд.
Куда делся пляж?
Куда делся океан?
– Мама! – крикнул я, и наши глаза встретились.
На какую-то секунду она увидела меня сквозь щели между досками – ее зрачки сфокусировались на мне, а на лице появилось странное выражение, чуть ли не ужас.
Она отпустила провод и начала падать все ниже и ниже, и во время падения она старела. Я видел, как ее волосы поседели и стали короче, морщины разбегались от глаз по всему лицу, кожа на руках тоже сморщилась.
– Мама! – завопил я во сне.
– Бартоломью! – вдруг раздался мужской шепот.
Открыв глаза, я увидел, что на краешке моей постели сидит отец Макнами – точь-в-точь как иногда сидела мама, когда я был маленьким.
Я захлопал глазами.
В комнате было темно, свет падал только из коридора, очерчивая силуэт отца Макнами. Я понял, что спал.
– Ты кричал во сне, – сказал он. – Что-нибудь случилось?
– Я видел сон, – ответил я.
Я хотел пересказать сон отцу Макнами, но сон показался мне слишком диким, и к тому же мне всегда надо какое-то