Ты горишь над высокой горою,

      Недоступна в Своем терему.

      Я примчуся вечерней порою,

      В упоеньи мечту обниму.

      Ты, заслышав меня издалёка,

      Свой костер разведешь ввечеру.

      Стану, верный велениям Рока,

      Постигать огневую игру.

      И, когда среди мрака снопами

      Искры станут кружиться в дыму, —

      Я умчусь с огневыми кругами

      И настигну Тебя в терему.

      Видно, дни золотые пришли.

      Все деревья стоят, как в сияньи.

      Ночью холодом веет с земли;

      Утром белая церковь вдали

      И близка и ясна очертаньем.

      Всё поют и поют вдалеке,

      Кто поет – не пойму; а казалось,

      Будто к вечеру там, на реке —

      В камышах ли, в сухой осоке —

      И знакомая песнь раздавалась.

      Только я не хочу узнавать.

      Да и песням знакомым не верю.

      Все равно – мне певца не понять.

      От себя ли скрывать Роковую потерю?

      Кругом далекая равнина,

      Да толпы обгорелых пней.

      Внизу – родимая долина,

      И тучи стелются над ней.

      Ничто не манит за собою,

      Как будто даль сама близка.

      Здесь между небом и землею

      Живет угрюмая тоска.

      Она и днем и ночью роет

      В полях песчаные бугры.

      Порою жалобно завоет

      И вновь умолкнет – до поры.

      И все, что будет, все, что было, —

      Холодный и бездушный прах,

      Как эти камни над могилой

      Любви, затерянной в полях.

      Нет конца лесным тропинкам.

      Только встретить до звезды

      Чуть заметные следы…

      Внемлет слух лесным былинкам.

      Всюду ясная молва

      Об утраченных и близких…

      По верхушкам елок низких

      Перелетные слова…

      Не замечу ль по былинкам

      Потаенного следа…

      Вот она – зажглась звезда!

      Нет конца лесным тропинкам.

      Смотри – я отступаю в тень,

      А ты по-прежнему в сомненьи

      И все боишься встретить день,

      Не чуя ночи приближенья.

      Не