Друзья собрались за одним столом,

      праздновали д.р.

      как обычно: бурно,

      через какое-то время потихоньку народ

      начал расходиться,

      первым ушёл день —

      ему с утра надо было на работу,

      потом молодость со здоровьем,

      за них переживали родители,

      покурить вышло время,

      деньги, эти всегда уходят неожиданно,

      испарилась по-английски любовь,

      может, я её чем-то обидел,

      да и чёрт с ней,

      сколько ещё будет таких,

      последней засобиралась жизнь –

      Уже уходишь?

      Постой, ты-то куда?

      Чего так рано?

      По-разному мы смотрим на вещи,

      на одни и те же, казалось бы, вещи,

      а им хоть бы хны —

      вещи так и остаются вещами,

      но мы идём дальше —

      приписываем им мораль,

      чувства,

      недостаток внимания,

      подразумевая их внешность,

      возраст,

      который не имеет значения,

      если не говорить о его разнице,

      разница в возрасте,

      видимо, меняет угол зрения,

      мы смотрим на вещи по-разному,

      по-разному в эти глаза,

      которые ещё вчера были так глубоки.

      Мне надо немного,

      немного тебя.

      Бросить в утренний кофе, размешать и выпить.

      Взбодриться на весь оставшийся день.

      Без сливок без сахара.

      Сохранить тот самый вкус,

      присущий тебе.

      Который порою горчит.

      – А если кофе окажется крепче нашей любви?

      – Тогда мне придётся добавить тебя ещё

      пару нечаянных ложек.

      Здесь ни тени сомнения,

      ни тени от солнца,

      видимо, свет – это и есть его тень,

      скатываясь в неё по языку трапа

      изо рта самолёта,

      ем

      подтаявший на жаре воздух,

      море лижет не унимаясь берег,

      как примерная жена,

      жена-эталон,

      демонстрируя верность,

      упрямо выталкивает меня,

      но я всё равно войду и лягу,

      как бы оно подо мной не ёрзало,

      берцовые кости платанов

      торчат из земли,

      позвоночники пальм,

      их руки тянут ко мне ладони,

      милостыни просят,

      юг всегда просит денег,

      север тратит,

      у меня есть несколько сотен —

      взвесьте мне на все моря и солнца.

      Когда у меня был день рождения —

      я торопился увидеть свет,

      когда каша была горячая –

      меня торопили её съесть,

      когда я был мал –

      я торопился вырасти,

      когда я подрос –

      я торопился в школу,

      когда я стал старше –

      я торопился заняться любовью,

      когда она мне надоедала –

      я