Виновата ложь. Эмили Локхарт
Читать онлайн книгу.
катится по косточкам моей шеи и голове. Позвоночник ломается, мозги лопаются и медленно вытекают. Тысячи фонариков вспыхивают в моих глазах. Мир кренится.
Меня рвет. Я отключаюсь.
И так постоянно. Каждый божий день.
Боли начались через шесть недель после несчастного случая. Никто не знал, связаны ли эти события, но отрицать рвоту, потерю в весе и состояние, близкое к ужасу, было невозможно.
Мамуля сводила меня на МРТ и КТ. Иглы, аппараты. Еще больше игл и аппаратов. Меня проверили на опухоль головного мозга, менингит и так далее. Чтобы облегчить боль мне прописали одни медикаменты, потом другие медикаменты, а потом и третьи – поскольку предыдущие не сработали. Мне выписывали рецепт за рецептом, даже не зная, что со мной. Просто чтобы облегчить боль.
Каденс, говорили доктора, не принимай слишком много.
Каденс, говорили доктора, смотри, а то привыкнешь.
Но все же, Каденс, обязательно пей эти таблетки.
Я побывала на таком количестве консультаций, что даже не могу все припомнить. В итоге врачи поставили диагноз. Каденс Синклер Истман: посттравматические головные боли, также известные как ПТГБ. Мигрень, спровоцированная черепно-мозговой травмой.
Они говорили, что я поправлюсь.
Что я не умру.
Просто мне будет очень больно.
После года в Колорадо отец захотел снова меня увидеть. Вообще-то он настоял на поездке со мной по Италии, Франции, Германии, Испании и Шотландии – десятинедельное путешествие, начиная с середины июня, значит, летом-номер-шестнадцать я вообще не попаду на Бичвуд.
– Как нельзя вовремя, – радостно сказала мама, пакуя мои чемоданы.
– Почему? – Я лежала на полу спальни и позволяла ей сделать всю работу. У меня болела голова.
– Дедушка хочет перестраивать Клермонт. – Она закатала носки в шарик. – Я говорила тебе об этом уже миллион раз.
Я не помнила.
– С чего бы?
– Он помешан на этой идее. Лето проведет в Уиндемире.
– И ты будешь с ним?
Мама кивнула.
– Он не может остаться у Бесс или Кэрри. Ты же знаешь, за ним нужно ухаживать. Неважно. Зато в Европе ты получишь прекрасное образование.
– Я бы предпочла поехать на Бичвуд.
– Нет, – твердо ответила она.
В Европе меня рвало в специальные ведерки, после чего приходилось неоднократно чистить зубы меловой британской зубной пастой. Я ничком лежала на полу в туалетах разных музеев, чувствуя прохладу плиток под щекой, пока мой мозг плавился и с бульканьем вытекал из ушей. От мигреней моя кровь текла и текла, пачкая простыни отелей, капая на пол, впитываясь в ковер, в остатки круассанов и итальянского печенья с ликером.
Я слышала, как папа звал меня, но не отвечала, пока не начинали действовать таблетки.
В то лето я очень скучала по Лжецам.
Мы никогда не поддерживали контакт во время учебного года. По крайней мере, не особо старались, хотя пробовали, когда были младше. Мы переписывались или отмечали друг друга