Континент. От Патагонии до Амазонии. Константин Эдуардович Амур
Читать онлайн книгу.
в мире считается Якоб Леви Морено, который провел первый групповой сеанс 1 апреля 1921 года в Вене, что символично, в день дурака. Но мне думается, корни ее следует искать в магических практиках шаманов ушедших эпох, в их экзальтированных ритуальных плясках.
Психодрама бывает индивидуальная и групповая. И то, что показывал нам со сцены уважаемый Масаюки Сато относилось к первому виду.
– Де-ли́-ри-ум тре́-менс, «белая горячка», – по слогам медленно произнес сидящий рядом со мной Кирилл и, присмотревшись к выступавшему, негромко предположил. – Наверное, перед выходом к зрителям успел заложить за воротник.
– Да, вот ведь как получается, – тихо заметил я. – Заезжему алкашу почет и уважение, а родным воспитанникам последнее предупреждение и запрет на распитие в стенах альма-матер.
Студентам из Питера запрещалось выпивать в психологической школе «Рютте», особенно после наших загулов в чайной, расположенной на первом этаже в «Бергкранце», и шумных гулянок в пансионах деревни.
Внезапно выйдя из оцепенения, Сато-сан быстро, словно радист на ключе, разразился несколькими сериями знаков, подобных жестовому языку глухонемых.
– Я как-то случайно заглянул на концерт глухонемых, будучи по делам в Гамбурге, – тихо стал рассказывать мне и Ольге, не отрывая взгляда от сцены, Кирилл. – Бо́льшей шизы, доложу я вам, в жизни не видывал. Только приставьте себе, тысячи людей одновременно жестикулируют стоя. На сцене без музыкального сопровождения ритм остальным задают «певцы», приплясывая и не забывая артикулировать. А наиболее буйные фанаты, давя друг друга и карабкаясь по спинам впереди стоящих, лезут на сцену к кумирам, «напевая» наиболее полюбившиеся куски исполняемой композиции. И все это в полной тишине. Иногда только были слышны мычание или утробные выкрики.
Ольга и я начали скисать от охватившего нас смеха, чувствуя весь комизм ситуации.
Выступление японского мастера прошло с аншлагом. Еще долго были слышны неутихающие овации.
Глава вторая
– Ты еще шубу с собой возьми, – усмехаясь, посоветовал Кирилл.
Я собирал чемодан в дорогу.
За окном моей хижины в заросших ельником горах Шварцвальда был октябрь 1996 года.
Руководство психологической школы «Рютте» настаивало на моей практике в институте психоанализа в родном Питере.
Ничего хорошего в этом я для себя не видел.
Перспектива бессмысленной практики в институте, где меня никто не ждал, напрочь портило настроение. Но как студент «Рютте», где я не особо прилежно изучал психологию, обязан был подчиниться решению моих наставников.
Честно говоря, я немного подустал от учебы, и как следствие, последующего получения в будущем диплома специалиста.
Хотелось праздника, путешествий и приключений.
И всего решительно сразу, потому как со своим уплотненным ежедневным графиком учебы и несколькими работами я чувствовал себя одуревшим.
Никакого романтизма!
Этому,