Сто лет одного мифа. Евгений Натанович Рудницкий
Читать онлайн книгу.
«колонию», где главные роли отводились Гансу фон Бюлову и вызванному из Вены, также получившему оплачиваемую должность Петеру Корнелиусу. Письма этого ученика Листа, которого тот ценил как композитора и даже организовал в Веймаре премьеру его оперы Багдадский цирюльник, стали для биографов Вагнера важным источником информации о взаимоотношениях Мастера с его тогдашним окружением и о ходе подготовки премьеры Тристана и Изольды. Разумеется, вагнеровская «колония» вызывала раздражение местных музыкантов и придворных чиновников. Однако благодаря королевскому покровительству Вагнер пользовался в Мюнхене безграничной властью во всем, что касалось постановки его музыкальной драмы. Неожиданно свалившийся на голову баварцев королевский фаворит вызвал их сильное раздражение, и уже тогда с подачи какого-то мюнхенского трактирщика он получил прозвище Лолус: намек на скандально известную балерину Лолу Монтес, из-за которой деду Людвига II пришлось отречься от престола. Время показало, что из-за Вагнера внука могла бы постичь такая же участь.
В день первой репетиции с оркестром, 10 апреля 1865 года, Козима родила свою третью дочь, которую, естественно, назвали Изольдой. В том, что это его дочь, Вагнер не сомневался. У супругов фон Бюлов в этом также не было никаких сомнений. 15 мая, в присутствии сотен приглашенных, состоялась генеральная репетиция. По всеобщему мнению, премьера должна была иметь огромный успех, но ее пришлось перенести из-за болезни исполнительницы партии Изольды. Наконец, 10 июня состоялась премьера, с восторгом принятая публикой, среди которой помимо баварского монарха (он приплыл к началу спектакля по Штарнбергскому озеру на пароходе, переименованном незадолго до того в «Тристана») присутствовали свергнутый король Греции Оттон I, Антон Рубинштейн, брат Вагнера Альберт и некоторые его друзья, в том числе Август Рёкель и Георг Гервег. Второе и третье представления снискали не меньший успех, и король потребовал, чтобы 1 июля дали четвертое. А 21 июля всех потрясла пришедшая из Дрездена трагическая весть: исполнитель партии Тристана Людвиг Шнорр фон Карольсфельд внезапно умер там от воспаления мозга. Отныне драма прославилась не только как почти неисполнимая, но и как смертельно опасная для ее участников.
К тому времени Козима приобрела над Вагнером огромную власть в качестве его секретаря. В связи с этим Петер Корнелиус писал, что с Вагнером «нельзя было поговорить наедине, он не получал ни одного письма, которое она не вскрыла бы и не зачитала ему вслух». По просьбе Людвига II она стала записывать под диктовку композитора его автобиографию Моя жизнь. Вагнер поручил ей также вести переписку с королем, поскольку это занятие, заключавшееся преимущественно во взаимном славословии, уже успело ему надоесть. Рекомендуя Козиму монарху, он писал: «Если Вам угодно получить истинные, глубокие толкования того, что будет непонятно в моих письмах, обратитесь к этому редкому существу как к источнику Первоначал, из которого