Когда отблистают парады, когда отгремят оркестры,

      Венки и гирлянды возложат к Вечным огням и крестам,

      Когда фейерверки погаснут —

      от Владивостока до Бреста

      Над грустной землёю нависнет

      щемящая пустота.

      Текут молчаливые реки, мигают пугливые звёзды,

      И яблони цвет свой роняют, и скорбные стынут леса,

      И дышится трудно, со всхлипом —

      настолько разрежен воздух,

      Настолько суровы и строги

      нависшие небеса…

      Как будто накрыло Россию

      огромным невидимым панцирем,

      Гигантским невидимым куполом, тяжёлою густотой.

      И что там минута молчания

      по теле– и радиостанциям

      В сравнении с этой зияющей

      щемящею пустотой!

      В запас иду я, армия Советская.

      И ты со сцены сходишь, это факт.

      Причина – беловежская и веская:

      Ты – на куски, коль со страной – инфаркт.

      Тебя недаром в песне легендарною

      Назвал народ, поднявшийся с колен.

      А к вам, в лицо плюющим нынче армии,

      Плевки вернутся с ветром перемен.

      Не может быть, чтоб снова не осилили

      Беду, что подползла из-за угла.

      Прощай, моя Советская!

      Российской

      Дай Бог такою быть, как ты была.

      В запас иду. И китель мой с медалями

      В шкафу тихонько будет истлевать.

      Из строя выпал. Вырезан миндалиной.

      К гражданской жизни надо привыкать.

      Не для меня разводы и наряды.

      И музыкант не мне трубит «Зарю».

      Я буду вне.

      Ну, может, буду рядом.

      Сынишке портупею подарю.

      Но ещё долго, словно по тревоге,

      Слетать с постели буду в 6 утра,

      Потом смотреть в окно, как по дороге

      Спешат на службу те, с кем я вчера…

      В воронках от бомб зажурчали ручьи.

      Траншейные шрамы травой зарастают.

      И белые кости, теперь уж ничьи,

      В земной глубине, в темноте истлевают.

      А где-то в далёком российском селе

      В окно стукнет веткой ночной ветерок,

      И мать встрепенётся в домашнем тепле,

      И выдохнет тихо: «Не ты ли, сынок?»…

      Получив