Изъян в сказке: бродяжка. Катерина Коновалова
Читать онлайн книгу.
как грязная вода, но спустя какое-то время (видимо, долгое: стемнело окончательно) апатия отступила. Нельзя было вечность просидеть на этом давно остывшем камне – нужно было разыскать Рея, где бы он ни был, а ещё раньше – раздобыть какой-нибудь еды. Хотя денег не было – ни единой гнутой медной монетки.
Она встала, отошла к земляному валу под внешними стенами, отёрла башмаки о траву, поправила платок и побрела прочь от столицы. Про себя бормотала, как в детстве, когда ушибалась: «Пусть плечо не болит! Пусть плечо не болит!» И казалось, что боль действительно слабеет.
***
Если бы Мэгг действительно была нежной леди, она бы погибла. Но она ходила по Стении почти всю жизнь и легко влилась в толпу таких же бродяг. С ней поделились куском хлеба, за помощь со штопкой дали переночевать в шатре циркачей и не задавали лишних вопросов.
За ночь она немного отдохнула. Спина болела всё меньше, и Мэгг сумела решить, что делать дальше. Найти Рея – больше она ничего не желала. Она долго думала, по какой дороге он бы пошёл. Карту Стении и приграничных земель Рей вдолбил ей в голову, кажется, раньше алфавита, и она отлично помнила, что дорога к Стину, просторная и лёгкая, ведёт в конечном счёте к Эмиру и проходит через два охраняемых стражей моста. В Стине часто останавливались эмирские купцы – там будет легко пополнить дорожные запасы, а в тавернах аккуратно поспрашивать про музыканта в малиновой куртке и с цитрой за плечами.
Лиррийский тракт был оживлённее, но и опаснее – по нему часто ездили крестьяне с обозами и мелкие торговцы, а ещё по нему можно было дойти до земель Грейвз, за которыми начиналось лордство Харроу – их с Реем недавнее пристанище, и Остеррия.
Поколебавшись немного, Мэгг решительно свернула в сторону Стина: если Рей боялся, что его ищут, он ни за что во второй раз не пошёл бы в город, где прожил несколько лет.
«Молодец, малышка», – прозвучал в её сознании родной голос, и она улыбнулась принятому решению.
Для того, кто никогда в жизни не бродяжничал, долгий путь по дорогам, почти без цели, без возможности отдохнуть, согреть ноги у огня, – это испытание. А Мэгг вскоре поняла, что её ноги за полгода сытой и благополучной жизни не забыли, каково это – шагать и шагать, свободно, без чужих наставлений и запретов.
Пока постепенно под ногами разматывалась лента дороги, Мэгг думала обо всём, что с ней произошло: о неожиданном возвышении, о доброте лорда Кэнта, о сказочных балах и приёмах и, конечно, о милорде Эскоте.
Осуждала ли она его за то, что он не пришёл к ней на помощь?
Сначала, в первые дни в камере, да. Вспоминая его внимательный взгляд и редкие, но такие проникновенные разговоры, тёплые прикосновения его руки, она была готова проклясть его за то, что он больше любил внучатую племянницу лорда Кэнта, нежели девушку Мэгг.
Но теперь на смену злости пришла печаль – куда более мягкое и светлое чувство, уже не раздирающее в клочья её сердце. Да, Тео, внимательный Тео, был очарован обманкой. Но ведь она и показывала ему только ложь. Знал ли он её, настоящую