Когда окно – как будто из бумаги,

      И стены – из бумаги, и мосты,

      И ты – из той же чёртовой бумаги:

      Не можешь ни согреться, ни простыть;

      Киношным крупнокадровым наплывом,

      Раздвинув позолоченный киот,

      Себя найдёшь сидящим над обрывом,

      И снизу – в самом деле – ничего,

      Лишь ветерок зелёной веткой правит

      Над моря слишком синим лоскутом.

      А за спиной нервозно топчут гравий,

      Чтоб сделать селфи с этой пустотой.

      В гудрон воды забиты волнорезы,

      Ползёт гнилой баркас «Владивосток».

      Когда захочешь посмотреться в бездну,

      Пожалуй в наш негромкий уголок.

      Здесь мята зацветает на газоне,

      Но с запахом картофельной ботвы,

      Здесь треплет зажигалку на балконе

      Стальная высь;

      В моей парадной бабушка с клюкою

      Нетвёрдо вычисляет возраст свой,

      И что-то сверху сыплется такое —

      Приглушено листвой,

      Как будто совершенно не проснулся,

      И бабушка жива,

      А губы непослушные трясутся:

      Семьдесят… два…

      Ночью, взглянув на большой проспект —

      Жёлтый фонарь сквозь рябые листья —

      В ненастоящей тупой тоске

      Будто всё снится —

      Бабочка вертится бесполезно

      Вокруг своей огневой руды.

      Кроме дыры, кроме чёрной бездны —

      Вспомни, что было в твоей груди?

      Трасса гудит и молчат часы,

      Ноет нога от былых событий —

      Столько чудесных больших открытий!

      Господи, мимо меня неси.

      Вот эпилог и цветы на скатерть,

      Звонкий комар в костяном глазу —

      Вспомнишь внезапно такую матерь,

      Что, пробудившись, заноет зуб;

      Что, пробудившись, заноешь сердцем,

      Гвоздиком в белой большой стене.

      Звёздной руды пятаки под берцы —

      Господи, мне?

      В круговороте

      серых будней,

      В текучке

      календарных дней,

      Мы все

      становимся занудней,

      А кто-то даже

      и вредней.

      Нам будто

      не к чему стремиться,

      Ни в чём вокруг

      не видя благ,

      Мы жизни

      блёклые страницы

      Листаем скучно,

      просто так.

      Листаем их

      однообразно,

      Работы время —

      время сна,

      Пока желанна

      и прекрасна,

      Вдруг

      не ворвётся к нам весна.

      Ворвётся

      праздником, фиестой,

      Перевернёт нам всё

      вверх